Куколка - Виктория Серебрянская

бы опозорилась. Настолько меня ошарашило поведение яоху. Командор же крепко ухватил меня за руку и буквально вытащил из помещения штаба или чем там считался этот дом. Вообще, килл гораздо лучше меня оказался приспособлен к происходящему, отлично ориентировался здесь. Или всему виной то, что он здесь уже когда-то был? Во всяком случае, благодаря Дайренну, мы всего через пятнадцать минут получили жетоны курсантов и разбрелись по соседним казармам, раскладывать вещи, переодеваться, дожидаться новых соседей и знакомиться.

Женская казарма на удивление оказалась небольшой и компактной. На сравнительно ограниченной площади располагались двухъярусные кровати, тумбочки, шкафы для вещей и… два отдельных помещения с душевыми и унитазами! И пусть последние никак не были отгорожены друг от друга, моя душа все равно возликовала: соседствовать с женщинами — это лучше, чем иметь санитарные комнаты, общие для всех.

Соседки появились буквально через пять минут. Я только и успела выбрать себе койку подальше от дверей и окон. Пятеро девиц, четыре из которых принадлежали к расе игумар, хмуро покосились на меня, молча по очереди запихали сумки с вещами в шкаф, молча разбрелись по кроватям. Начало знакомства оказалось весьма «многообещающим». Я вздохнула.

Дайренн предупреждал, что здесь просто не будет. Но, похоже, никто и не ожидал, что построение настанет так внезапно: не прошло и получаса после того, как вселились мои новые соседки, как сквозь раскрытые окна ворвался безумный, просто оглушающий приказ:

— На построение!!!

Не знаю, какой усилитель использовал Иши, но у меня от его громкости не только заложило уши, но и перехватило дыхание. Я мячиком скатилась с кровати, на которой лежала до этого, торопливо обулась и бездумно бросилась в коридор. Приятно было осознавать, что среагировала я едва ли не одной из первых. Часть товарок еще пыталась переварить тот факт, что у них не оказалось времени, чтобы обжиться и освоиться. А одна из них, килла, вообще вывалилась из душевой, в чем мать родила с выпученными глазами и в пене.

Повторно я забыла, как дышать, когда, встав в строй, увидела, что на тридцать пять курсантов приходится пятнадцать инструкторов-игумаров, плюс Иши, плюс команда медиков из пяти особ. Пять живых медиков там, где спокойно справится один, при наличии медицинских капсул??? Наверное, именно в этот момент, еще до «приветственной» речи Иши, я окончательно осознала, куда угодила стараниями адмирала Койо.

Глава 8

Главное отличие этого лагеря от академии было в том, что с нами никто не церемонился. И культуру речи тоже никто не соблюдал. Здесь все было «по-взрослому». Я оцепенела, когда Иши вместо приветствия гаркнул:

— Если вы думаете, что прибыли на курорт, то я вас разочарую, желторотики! Вас не поощрили, а это место не здравница для особо отличившихся! Вы попали туда, где из вас за три недели вылепят дроида, способного выжить в абсолютной пустыне или под водой без акваланга! Ну или спишут в утиль, если вы не вытянете программу! Но подумайте при этом, какое разочарование вы привезете своему начальству, которое надеялось получить в вашей роже универсального солдата, могущего пройти там, где ломается вездеход! И что с вами после этого сделает командир, которого вы подведете!

Казалось, вновь прибывшие разучились дышать, озадаченно таращась на командира. А начальник лагеря стоял перед нами, выпятив грудь и так и излучая довольство.

Иши, как и все яоху, где-то в отдаленных предках имел змей: об этом говорили его глаза, сохранившие характерное строение глазного яблока через миллионы лет селекции, ненормальное хладнокровие там, где другие сходили с ума от переизбытка эмоций, невероятная гибкость длинного, худощавого тела и полное отсутствие волос на теле. А также совершенно отличный от человеческого геномный код. Яоху единственные в Звездном Альянсе планет не были совместимы с другими расами. Да только это сейчас никак не могло помочь новобранцам, растерянно глазеющим на начальника лагеря…

Иши выдержал паузу, примерно в полминуты, в течение которой единственным шумом был чьи-то голоса в отдалении. Кажется, где-то за казарменным строением у кого-то уже шла тренировка.

— Что ж, — заговорил снова, презрительно кривя тонкие губы, начальник лагеря, — думаю, вам всем хватило времени, чтобы проникнуться важностью происходящего. Но напоследок хочу еще добавить вот что: никто здесь не будет подтирать вам сопли! Никто не станет менять вам подгузники. Не вытягивает программу тренировок — катитесь в черную дыру! Вот там, — Иши не глядя ткнул пальцем куда-то себе за спину, в сторону входа в местный «штаб», — стоит терминал специально для таких случаев! Подходите, находите свое личное дело и во вкладке «Заявления» пишите официальный отказ от прохождения дальнейшего обучения! Все! После этого можете катиться в космопорт и ближайшим транспортом отправляться к мамочке под юбку! Пускай она вас и дальше поит теплым молочком! Все понятно? Кстати, можно идти и писать прямо сейчас!..

Иши снова сделал паузу, будто действительно ожидал, что кто-то немедленно выйдет из строя и пойдет писать заявление на отказ от обучения. А когда спустя двадцать секунд никто не шевельнулся, он скривился, будто ему на язык капнули серной кислотой.

— Что ж… Это ваше право и ваш выбор, — проскрипел начальник лагеря в конце концов. — Раз желающих покинуть наше теплое общество не имеется… — Новая пауза. По-моему, Иши на них был мастер, любой театр бы обзавидовался. А потом со злостью как рявкнет: — Кру-уго-ом!.. на полосу препятствий… арш!

Тело, уже успевшее свыкнуться с муштрой в академии, повиновалось будто само по себе. Я бездумно, одномоментно со всеми, синхронно повернулась боком к Иши и потопала за стоящими впереди. В то время как мозг просто кипел от возмущения: мы только прибыли, нам даже не дали толком обустроиться, не говоря уже про отдохнуть, а уже гонят на полосу препятствий!.. Но с возмущениями я явно поторопилась. Как говорится, это были только цветочки. Ягодки должны были пойти потом…

Местная полоса препятствий находилась недалеко от казарм. Гораздо ближе, чем располагалась в академии. Десять минут небыстрого бега, и мы вышли из зоны песков, оказавшись на узкой и длинной скальной площадке, открытой всем ветрам. Только с одной стороны площадку прикрывал собой горный кряж. Со второй стороны и впереди казалось, что площадка была бесконечной и упиралась в искусственный горизонт. Возможно, это была иллюзия. Но что-то внутри меня подсказывало, что у меня есть все шансы узнать, так ли это…

В академии нас строили по росту. Здесь же я почему-то оказалась во второй пятерке. И теперь ошарашенно смотрела на голый камень впереди. Мне уже приходилось и не