Хозяин оков IX - Павел Матисов

только печки грели, но и сородичи поддавали иногда жару. Да и от самих людских тел исходило тепло. На ярусе было многолюдно. Обычно на кораблях ночуют вахтами, сменяя друг друга. Спальных мест на всех не хватало. Но из-за разгула ледяной стихии всем пришлось ютиться вместе. Как экипажу, рейдерам и купленным рабам, гостям из Братства Тумана и представителям Лиги Без Оков, одаренным эльфам и обычным людям.

Одна Лиетарис выглядела довольной. После того как Иглобрюх застыл во льдах, ее морская болезнь отступила. Она наслаждалась периодом спокойствия.

— Что такое, рыжая? — с усмешкой подкатила к ней подвыпившая Гинсу. — Хоранчик выгнал тебя из каюты?

— Сегодня полнолуние. Эта Лунная корова заявилась к нему. Не хочу, чтобы меня вырубили молнией снова. Перегородку он предлагает сделать, видишь ли! — вывалила на старую чародейку все свое возмущение Ниуру.

— Так, а чего ты не присоединилась?

— Я не собираюсь быть на вторых ролях! Во мне пылает жаркое пламя, так что я должна занять главное место!

— Пока ты капризничаешь, другие утащат главный трофей, ха, — усмехнулась Гинсу.

— У Красных эльфов свои принципы!

— Разве у вас не может быть несколько жен у одного эльфа?

— Или несколько мужей! — добавила Ниуру. — Все зависит от того, насколько жаркое пламя горит в эльфе. Если слабое, то он может быть только с одной. Если кто-то вообще посмотрит в сторону такого хиляка. Если же в нем пылает огонь, то может завести двух, трех жен. Или мужей. Одаренные эльфийки могут иметь нескольких партнеров. Ведь так выше шансы, что дети унаследуют дар!

— Ну, я понимаю, если одаренный эльф обрюхатит кучу девок, — почесала голову карга. — Но наоборот это ведь не работает. Ты не сможешь беременеть в два раза чаще, чем предусмотрено природой.

— Не лезь в священные традиции Красных эльфов! Во мне горит пламя, а значит Хоран должен быть только моим!

— Слушай, девочка. Мужчины вроде Мрадиша — они как… — покрутила она пальцем в воздухе. — Как акулы, рассекающие в глубинах моря. Вокруг них вьются женщины словно рыбы-прилипалы. Их может быть несколько у одной акулы, но не наоборот.

— Я и есть акула, — возразила Ниуру.

— Тогда Хорана заберут менее привередливые рыбешки. Ты ведь уже большая девочка — поздно тебя перевоспитывать. Только вот что я тебе скажу. В косяке всегда находится лидер, который ведет за собой остальных рыб. Ты можешь стать главной, если приложишь усилия.

— Главной… женой? — задумалась она.

— Ага. Считай, что остальные спутницы — это ценный актив, приносящий семье пользу. Сильные Воительницы и одаренные, богатые принцессы, могучие волшебницы. Все это возвысит род и поможет семье выжить. И ты можешь всем этим управлять.

— Значит, если я стану главной, остальные будут на уровне слуг. Да, всего лишь слуги!

— Хм, слуги? — недоуменно откликнулась чародейка.

— Спасибо, бабушка Гинсу, за поддержку. Я покажу этим коровам, кто на корабле главный! Уж Ульдантэ я смогу загнать в стойло. Хоран, башка лысая, я иду!

Ниуру позвала с собой плотников и ворох различного строительного материала. Таким отрядом они направились к капитанской каюте, преодолевая жуткие ветра и удары пурги.

— А вот и я! — вломилась в капитанскую каюту Ниуру. — Неужели вы еще не кувыркаетесь?

— Тебя ждем, милая, — усмехнулся Хоран.

— Правильно делаете. Отныне все будет так, как я захочу. Работайте, слуги! Огородите вон тот угол. Сделайте для Лунной собачью будку!

— Не переходи границы, Ниуру, — сузила глаза Ульдантэ. — Я не потерплю оскорблений в свой адрес.

— Конечно, младшая! Не переживай, я буду и о тебе заботиться. Ты принесешь пользу семье!

Слуги сколотили небольшую койку в другой части каюты и огородили ее плотной занавесью. Так что Ульдантэ не сможет подглядывать за тем, что происходит по другую сторону. Слышать, правда, будет, но ничего. В Ниуру пылает огонь, а значит она не будет стыдится. Она покажет младшей, кто в доме хозяйка.

— Все вон! — указала она слугам на дверь.

Матросы покинули капитанскую каюту, и Ниуру заперла дверь на засов.

— Кстати, пожрать принесла? Я ужасно проголодался после магических изысканий…

— Сегодня ночью я — твое главное блюдо! — заявила эльфийка, скидывая накидку. — И только попробуй сказать, что невкусное или что ты не наелся!

— О, такие блюда я готов пробовать хоть каждый день! — поддержал он ее игру.

— Ульдантэ, в будку!

Лунная приподняла бровь, никуда не двигаясь.

— Ульдантэ, зайди за перегородку… пожалуйста, — сменила приказной тон на просящий Ниуру. — Используй свою силу!

— Сделаю. Вот только не жди, что я каждый раз буду оказывать подобные услуги за просто так, Красная, — хмыкнула она и скрылась за занавесью.

Ниуру помолчала, с раздражением взирая на закуток, который сколотили для Ульдантэ. Затем перевела взор на безволосого:

— А ты чего все еще одетый? Я замерзла, так что раздевайся и согрей меня!

— Это мы мигом! Падай в постельку, огненная ты наша.

Глава 14

[Хоран Мрадиш]

Не зря мы вмерзли в стылые льды реки Мрадиша! Покатались превосходно. Атаковавшие нас монстры, конечно, порубили нескольких человек, зато трофеев отсыпали с лихвой. Ни золота, ни оружия или амуниции не досталось, но я был не в обиде на меховых шимпанзе. Белые ходоки подарил мне кучу осколков разного качества, несколько центнеров мяса и прочные шкуры. Как говорится, йети — это не только ценный мех, но и тридцать-сорок килограмм диетического, легкоусвояемого мяса.

Монстры имели человекоподобный облик, да и черты лица походили на людские. Явно они ближе к нам, чем те же гоблины. Пару раз я возвращался к мысли, что они могли быть разумными, но долго терзаться по этому поводу не стал. Подумаешь, разумные. Мы с людьми и эльфами в сражениях сталкиваемся чаще, чем со зверьем несмышленым. В общем, кто сильнее, тот и прав — таков закон природы.

Странно, чего эти ледяные орангутанги так активно на нас насели. Вообще ничего не боялись. Возможно, они первый раз увидели людей и одаренных. Не исключено, что в Морозном Ущелье они находились на вершине пищевой цепочки. Вот и бросились на увиденных чужаков, посчитав за слабую добычу.

Чем питаются, правда, неясно. Тут кроме рыб, да существ, похожих то ли на тюленей, то ли на пингвинов, и нет больше никого. Впрочем,