Цикл романов "Обратный отсчет". Компиляция. Книги 1-5 - Токацин

Тела на шкурах отнесли в тёмный проём. Туда, хромая, поднялся «шаман». Двое вожаков принесли черепа, снятые с брони зверей, и теперь раскладывали их вокруг мертвецов. В ногах бросили останки Кьюссов. Гедимин заставил себя отвернуться и ещё раз проверил землю рядом с лапами сааг-туула. «Ага, можно попробовать…»

Существо подозрительно следило за сарматом, но не дёргалось — даже когда тонкая струя плазмы надрезала камень вдоль лап. Когда кольцевой надрез замкнулся, сааг-туул неуверенно пошевелился — и, громыхнув всеми щитками, вырвался из ямы. Он ещё долго отряхивался, переминаясь с лапы на лапу; остатки глины летели во все стороны. Джагулы из похоронной бригады развернулись к нему и радостно взвыли.

— Икси пришли проводить Дангеха, — вполголоса заметил Вепуат, отворачиваясь от тёмного проёма. Там стемнело окончательно, и Гедимин уже слышал тихий хруст раздираемой плоти. «Традиции, мать моя пробирка…» — он поморщился и перевёл взгляд на башню. Похоже, Джагулы ободрали её дочиста — сканер не находил внутри даже подстилок и костяных штырей, вбитых в стены.

— Те, кто живёт у ворот, давно шли по нашим следам, — отозвался хромой Джагул. Он уже поднимался на броню освободившегося зверя. Погонщики ждали его.

— Мы просили их не спешить, — сказал «шаман». — Чтобы и Дангех, и воины ушли за ворота вместе. Их увёз чёрный зверь Нерга. Это вы расчистили ему дорогу.

Вепуат смущённо хмыкнул. «Будто услышал что хорошее,» — подумал Гедимин, едва заметно щурясь. «Не люблю Кьюссов. Но на кой мы влезли в чужую драку?»

Внезапная тревога заставила его взглянуть на небо. «Два туун-шу в воздухе. Почему до сих пор нас не обстреляли?»

— Почему Кьюссы решают, кого пускать в священное место? — Вепуат всё не унимался. — Это же ваше святилище. Вы его и построили…

— Мы не живём по норам, — отозвался угрюмый вожак; Джагулы никуда не спешили — уложили зверей рядом с чёрной конструкцией, приоткрыли «окна», что-то варили или жарили — из «продухов» шёл пар. — А зверям тут нечего есть. У Кьюссов был город, Айен…

Джагул ткнул шестом в сторону пустыни.

— Там священные места. Вода, камни. Тут — сторожевая башня. Кьюссы вечно лезут к богам. Куда приходят боги, там жди Кьюссов. Сюда тоже влезли.

— Так мы, выходит, перебили… жрецов? — Гедимину вдруг стало не по себе. «Вера в чушь и проведение дурацких ритуалов — это же не преступление. Они даже не солдаты. Мы перебили… мирных?»

Вепуат возмущённо фыркнул.

— Ты видел, как тут земля кипела? Ещё немного — и сааг-туулу оторвало бы лапы. Нашёл беззащитных…

— Кьюссы сильны в чарах, — нехотя признал Джагул-вожак. — Знают волю богов. Но Нерг — наш бог. И был нашим вождём. Что Кьюссы могут знать о воле Нерга⁈

— Без нас вы бы пробились к… святилищу? — спросил Вепуат. Вожак оскалился было, но «шаман» рявкнул на него.

— Нет. Против башни Кьюссов — мало сил. Даже у трёх зверей Ур-Зиджалор.

— Хадзаг, не лезь в дела вождей! — ощерился на него кто-то из вожаков, но тут же осёкся под недобрыми взглядами всех остальных.

— Туун-шу улетели, — Вепуат покосился на небо. — Могут и вернуться. С «подарками». Вы бы тут не задерживались.

Джагул издал насмешливый вой.

— Кьюссы? После падения жреческой башни? В дни Земли⁈ Их тут близко не будет.

«А дни Земли тут при чём?» — Гедимин удержался от раздражённого вздоха. «Традиции, чтоб их! Не думал, что стану убивать за традиции.»

— Оставайтесь, — вожак указал на «лаз» во внутренние «отсеки». — Проводим Дангеха за ворота.

— Не можем, — вздохнул Вепуат. — Нам надо лететь. Знаешь, где река Эллур?

— Река? — Джагул неприязненно оскалился. — Плохие дни для полётов. Завтра выйдут небесные звери. Вашего потянет за ними. Держитесь низко! А на реку укажут тени. Прямо по ним — а там левым ухом к зелёному огню.

Он махнул шестом туда, куда протянулись длинные плотные тени. Вепуат радостно хмыкнул.

— Говорил же я — нас не закрутило! Спасибо, Ур-Зиджалор!

Он развернул Тикса к длинному чёрному пятну на белесой земле. Там, куда он смотрел, пестрели заросли огнелюбки. Пустыня окончательно переходила в степь.

22 день Жизни, месяц Земли. Равнина, Сфен Воды, река Эллур — Сфен Земли, приток Эллура

Внизу темнели переплетённые фиолетовые ленты — рукава широкой реки, разделённые длинными островками. Сверху плыли длинные тени, оставляя на защитном поле зеленоватые пятна-следы. Прозрачного купола хватало, чтобы излучение не тревожило Тикса — он летел спокойно, не отвлекаясь ни на проплывающих гигантов, ни на тучи семян и спор.

«Реку потерять, конечно, сложно,» — Гедимин покосился на Вепуата. «Но если эта зверюга захочет свернуть — что мне с ней делать⁈»

Вепуат вывел летучего зверя к Эллуру, развернул «левым ухом к восходу» — и с тех пор на управление не отвлекался. Расстелив белую шкуру, он сосредоточенно раскладывал по ней камешки.

— А ведь получается! — радостно ухмыльнулся он, поймав взгляд Гедимина. — Смотри!

Он, прикрыв глаза, сунул руку в мешок, ничего не нашарил, протянул к уже разложенным обломкам — и с радостным хмыканьем переложил гальку, обточенную водой, с места на место. В глазах зарябило — из одного сегмента Сфена Воды сарматы перешли в другой. Гедимин в недоумении пожал плечами.

— А здесь… — Вепуат, прикрыв глаза, раскладывал пёстрые камешки вдоль мозаичного «русла». — Ага! Помнишь? Тот Сфен Жизни, где тебя в спину клюнули!

Гедимин посмотрел на кость, уложенную справа от «русла», и снова пожал плечами.

— С чего ты взял? Ты даже не проверяешь.

Вепуат, не открывая глаз, покачал на ладони тёмно-синий черепок. В другом кулаке была зажата Куэннская «шестерня».

— Здесь и здесь… — он посмотрел на уложенные на шкуру предметы и показал Гедимину жест превосходства. — Ну⁈ Они ведь там?

Гедимин пожал плечами.

— Оба с одной стороны от реки. Будто ты без камней этого не помнил.

Вепуат фыркнул.

— Вечером свернём и пролетим над зарослями. Ну, теми, через которые мы в первый раз ломились. Я на них выйду даже в темноте. Спорим?

…Луч фонаря скользнул по тёмной воде в последний раз — и упёрся в шевелящийся бугор. Гедимин схватился за сигма-сканер. Внизу, среди погрызенных и потоптанных зарослей, возился сааг-туул. Он черпал гигантскими резцами молодые растения вместе с мокрым гравием. На его панцире никого