Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

Где-то высоко в воздухе послышались громкий скрежет, длинный свист и треск какого-то атмосферного явления. Командир отвела гарнитуру от лица, почти истерически вздохнула:

– Никогда не думала, что ее операция начнется снова с освобождения жителей дома из плена другого крыла Крови Эдема. Но все же это первый шаг.

– Она бы начала с другого, – сказала Пирра.

Ценой страданий вопросительно посмотрела на Пирру, постукивая пальцами по колену.

– Я заметила, что ты любишь делать подобные заявления, – сказала она. – Командор Уэйк могла бы это сказать. Командор Уэйк подумала бы так. Я пришла к выводу, что ты не пытаешься меня разозлить, но я не представляю, что ты, собственно, делаешь.

Пирра молча пожала плечами.

– Может быть, мне просто нравится говорить с другими людьми, которые ее знали.

– Чтобы они ностальгировали вместе в тобой, ее убийцей?

Пирра не смутилась.

– Мне нравится думать, что я знала ее так же хорошо, как и все остальные. Насколько ее вообще можно было знать.

Страсти злобно застегнула штаны и натянула через голову жилет, окончательно растрепав свои крашеные волосы.

– Еще одно слово на эту гребаную тему, и я тебя прикончу.

– Знаешь, Уэйк держала при себе твою фотографию, – сказала Пирра.

Страсти дернулась, и Нона увидела, что это ее потрясло. Лицо с птичьими чертами странно сморщилось, шрамы на лбу и носу съежились.

– Заткнись, – сказала она, но в этом была нотка отчаяния.

– Я тебя сразу же узнала. Сколько тебе было, девять? Десять?

– Ликтор… Две… – сказала Ценой страданий. – Я прошу тебя замолчать. Как человек человека… ну, почти.

– Да хрен с ней, – быстро сказала Страсти, – она придумывает.

– Возможно, это мой единственный шанс сказать это, – спокойно пояснила Пирра, – а от депривации никотина я делаюсь сентиментальной. На фотографии ты ребенок… она хранила ее сложенной, в чехле для плоскогубцев. Ты там держишь автомат втрое больше тебя. И у тебя нет переднего зуба. Она говорила мне: «Если бы не падаль вроде тебя, такие милые дети не трогали бы оружие».

Страсти громко сглотнула. Пирра продолжила:

– Я говорила, что купила бы этому ребенку что-то побольше, если бы она так не гордилась, а она только гаденько хихикала и говорила, что это ее собственный автомат.

Страсти закрыла глаза. Нона затаила дыхание, но Страсти не злилась и не грустила. Она выглядела так, словно переживала религиозный экстаз.

– Я помню, как спросила, действительно ли ты такой милый ребенок, – сказала Пирра, – а она рассмеялась: «Нет. Она моя плоть и кровь. Она идет за мной». Я долго думала о тебе. Сестра?

Страсти сглотнула. Дважды. Трижды.

– Нет. Моя мать была ее сестрой, – грубо сказала она, – но для тебя это ничего не значит, колдунья. Если ты лжешь мне, клянусь…

– Ты же знаешь, что Девять домов знакомы с концепцией семьи? – мягко спросил Паламед.

Страсти, казалось, искренне удивилась.

– А тебе какая на хрен разница? – Потом подумала и сказала: – Да нет. Какая мне на хрен разница, вот что интересно. Тебе плевать на семьи, когда ты их разделяешь…

Поймав предупреждающий взгляд Ценой страданий, Страсти выразительно нахмурилась.

– Идите вы на хер, короче, – сказала она и напялила на ярко-синюю голову шлем. Пылающие глаза скрылись за щитком. Нона почувствовала, как из ее груди вырвался вздох. Все звуки ее теперь удивляли, как будто ее тело постоянно совершало поступки, не связанные с Ноной. Пирра протянула руку и нежно коснулась ее руки.

– Как дела? Держишься?

Прежде чем Нона успела ответить, раздался еще один пронзительный свист совсем рядом с грузовиком, глухой грохот и громкий стук камней. Грузовик с визгом остановился, затем снова качнулся вперед, и все вцепились в свои сиденья, когда грузовик рванул влево. О положении дел в городе многое стало понятно, когда никто не испугался ни в первый раз, ни во второй, ни даже в третий, услышав крики впереди.

Гарнитура Ценой страданий ожила и затрещала, и она снова поднесла ее ко рту.

– Говорите. Что?

Пирра встала и двинулась, раскачиваясь и цепляясь за петли, в заднюю часть грузовика, где брезент был туго зашнурован. Там имелось прозрачное окно из мягкого пластика, через которое что-то можно было рассмотреть, хоть и нечетко. Днем сквозь него было видно плохо, а ночью, когда почти все фонари не горели, вообще никак.

– Держитесь вместе, – коротко и отрывисто сказала Ценой страданий, – не разделяйте нас. Сворачивайте на первом же съезде, который найдете, и вперед, под землю.

Пирра долго смотрела в окно. А потом внезапно присела на корточки и принялась расшнуровывать брезент. Угол высвободился и яростно хлопнул, впуская внутрь порыв раскаленного душного воздуха, который, впрочем, в тесноте кузова показался приятным ветерком. За ними замигал ярко-желтый свет фар заднего грузовика. Паламед потянулся к руке Ноны, а Нона крепко вцепилась в сиденье, когда Пирра высунулась наружу – задний грузовик тревожно засигналил – и оглядела улицу.

Когда она вернулась назад, Нона сильно расстроилась из-за ее движений. Пирра была такая жилистая и крепкая и всегда вела себя так спокойно, раскованно, неторопливо, не обращая внимания почти ни на что, мило и неряшливо. Она всегда оставалась наименее испуганным человеком в комнате, даже если рядом была Кэм, но теперь она смотрела на Паламеда и Нону своими глубокими темными глазами с таким выражением, которого Нона раньше не видела.

– Секстус, – сказала она, – боюсь, игра окончена.

Завывала воздушная сирена – та, которую использовали только в сезон дождей, чтобы заявить об аварийном повышении воды.

– Это не?.. – коротко спросил Паламед.

– Должно быть, он уже давно отступил, – сказала Пирра. – Мы ни за что не смогли бы выбраться отсюда на шаттле, ни при каких условиях. Первая волна уже здесь.

Ценой страданий заметила:

– Ни один убийца планет не нападал на подобную планету при моей жизни или при жизни моих начальников.

– Номер Седьмой – Варун Пожиратель – всегда вел себя бодрее других, – ответила Пирра, – но после убийства моего некроманта я думала, что эта хрень затихнет лет на сто, не меньше. Так было после того, как он разорвал Кассиопею.

– Он идет за ликтором? – нервно спросила Ценой страданий. – Если мы нейтрализуем это тело, то…

Паламед беспомощно развел руками.

– Если бы он отреагировал на душу Ианты Набериус, разве он не зашевелился ли бы несколько дней назад? Насколько я понимаю, Зверю Воскрешения нужно немного времени, чтобы собраться. Сложно добраться до нужного места, но он тут уже пару месяцев.

– Это все уже не важно. Там, снаружи, Вестники, – нетерпеливо сказала Пирра. – Если номер Седьмой прорвался, он прорвался. Чтобы увести его, нужен