Я – Ворона - Карина Вран

узнаем, что перед нами Ferrari 456M (Modificata) с автоматической коробкой передач (GTA). Что-то там про трансмиссию и новую систему контроля, а также еще ряд умных слов я не понимаю по причине того, что термины технические и (в основном) на китайском. Мы такого не учили. Вот то, что он на инглише выдал — ясно-понятно. И про разгон до ста километров в час за пять целых и одну десятую секунды тоже доходчиво. Как и про максимальную скорость в триста один километр.

— Мы же не станем… — начинает и осекается мама.

Потому как — станем, и еще как. Бу хищно щурится и трогает с места в карьер. Спорткар довольно порыкивает. Не триста, но сто восемьдесят на спидометре уже есть, и продолжает расти.

Мамочка прижимает меня к себе сильно-сильно. А салон удобный, да. Кожа отличная, на ее фоне мамина «сумочка» выглядит, как клякса на изящной каллиграфии.

— Мамочка, не тревожься, — заглядываю снизу-вверх в глаза моей китаяночки. — Дядя Бу непременно доставит нас в целости и сохранности.

Оператор негромко хекает. Принимает комплимент без реплик. Оно и понятно: он сосредоточен на дороге. На скорости не самый здравый вариант начать забалтывать водителя.

Успокаиваю родительницу я не потому, что уверена в своей «сюжетной броне» от Мироздания. Если таковая и существует, не факт, что она «растягивается» на тех, кто со мной рядом. Столько сюжетов построено на трагических обстоятельствах, когда в катастрофе погибают все, кроме героя. На последнем может не быть и царапинки, тогда как остальные все — наглухо.

Я просто вижу, как размеренно дышит этот растрепанный китаец. Он явно не впервой за рулем спорткара. И двести сорок — вряд ли его предел.

Дорога от Хэндяня — отличная, к слову, в плане покрытия — двухполосная. И она в начале седьмого вечера не пуста. Доставка всего и вся (но чаще всего — еды и напитков) в сторону съемочного комплекса ездит в любое время дня и ночи. Этих много на встречной. Грузовички разные. Туристические автобусы, их в это время в нашей полосе нормально так движется. Обычные пассажирские авто нет-нет, а встречаются (в обе стороны).

Бу уверенно держит руль. У Апельсинки очень плавный ход, хотя мне всегда думалось, что такая плавность — привилегия люксовых машин, а не гоночных. Впрочем, я не шибко в теме. Драгоценный мой водил компактный японский кроссовер, это даже близко не сравнить. К тому же, качество солнечного салона намекает: эта модель Феррари не только про спорт, но и про комфорт тоже.

Характер главного оператора для меня пока загадка. Вообще, на нынешний день (год с «копейками» или «фынями», если на местные монетки переводить) мне встречались два типа китайцев. Первый: что на уме, то и на языке, а еще на лице и в преувеличенных почти до театральности жестах. Их я пока видела меньше, чем китайцев второго типа.

Те, наоборот, сдержанные и «закрытые». Их сложно «читать», ты словно смотришь постоянно на закрытую обложку книги. Там, внутри, богатое содержимое, но тебе не позволяют его узнать, демонстрируя одну лишь обложку. А та — статична. Это их «держать лицо» не облегчает понимание.

Сейчас же я нет-нет, а вижу в зеркале заднего вида, как раздуваются крылья носа дяди Бу. А такое сигналит либо об интенсивном вдыхании (скажем, запаха), либо о возбуждении или ярости. Реакция выглядит очень естественно, ничем эдаким в салоне не пахнет, в ярость приходить причин у водителя нет.

Делаем (пока неточный, конечно) вывод: наш Бу и без Яна тот еще буян. В смысле, мужик темпераментный, с глубокими и продолжительными чувствами, эмоциями и привязанностями. Просто научен «закрывать» эти эмоции. Но в самых сильных проявлениях те все же прорываются.

Прибавляем к наблюдениям предложение «вспомнить молодость», расслабленную позу и скупые движения Бу за рулем и чрезвычайно ясный взгляд узких черных глаз. Всё это мы складываем в один простой вывод. Здесь и сейчас я готова доверить опыту главного оператора свою жизнь и жизнь мамочки. Без преувеличений или восхвалений. Без «но».

Вжух! Мы проносимся мимо драндулета о двух колесах с термокоробом. Ящик на колесах, ей богу.

Ву-вуф и р-ру-р-р-ру-у — это «говорит» с нами Апельсинка, когда Бу вынужденно сбавляет скорость, а затем снова разгоняет темно-синюю красавицу. В «ровном» движении — это глубокий и атмосферный рык.

Дорога от Хэндяня — это чередование полей, холмов и гор. И горстка деревень. Еще есть Иу — город, где есть железнодорожная станция и автовокзал, но Бу его объезжает. Именно сюда из-за наличия транспортной развязки обычно прибывают туристы, а уже дальше направляются в Хэндянь. Город — это пробки, а у нас время вечернее. День клонится к закату.

Выехали мы где-то около восемнадцати двадцати. От кинокомплекса, от него еще к Хэндяню «пилить» надо. Иу объехали (только краешек пригорода зацепили) в половине седьмого.

Облака заалели, словно и на них плеснули брусничным компотом, а затем залили жидким золотом, в девятнадцать. Наш рейс — последний в списке вылетов по маршруту Шанхай-Бэйцзин — в двадцать два тридцать. Но до него еще надо успеть пройти регистрацию.

Кроме как верить в мастерство дяди Бу (я реально даже мысленно зову его «дядей» после того случая у пруда), да глазеть на сияние жидкого золота с разлитым по облакам впереди красно-розовый светом, ничего не остается. Пейзажи за окном пролетают так быстро, что глаз не успевает зацепиться. Тогда как небо неизбывно.

Близ Иу дорога расширяется, все же город «заточен» на грузоперевозки. (Привет, бать, я знаю, что ты с этим местечком тоже работаешь). Дальше сохраняется отличное дорожное полотно на четыре полосы. Такого в российских глубинках (меня-прошлую порой куда только не заносило) не припомню от слова «вообще». Как по шелковому полотну катится солнечная внутри и синяя-пресиняя, точно сумеречное небо, машина.

И именно тут, на удобной четырехполосной дороге (покрытие — просто сказка) какой-то долбоящер решает «вильнуть», причем не к обочине, а в сторону встречки.

— А-ах, — успевает втянуть в себя воздух и накрыть меня собой мамочка.

«Ш-р-р-ш-р-ру», — ругает идиота на своем языке Апельсинка. Маневр уклонения проделан так четко, что меня «накрывает» ощущением переноса в игру, гоночную симуляцию. Need for Speed — я в несколько частей ее гоняла. Всей разницы между игрой и реальностью — это то, что управление не в моих руках.

Оно и к лучшему. Взгляд Бу становится острее. И это — все изменения в его манере вождения. Вдох-выдох, поехали дальше.

— Ай-я… — рвется с