Учитель. Назад в СССР 3 - Аристарх Риддер

— Имеет ли право Володя Свирюгин самостоятельно решать, что ему делать со своей жизнью? — повторил я.

— Да что он там решает! — моментально вспыхнула Дарья. — За него все решили давным-давно отец с председателем! Средневековье какое-то, честное слово! И Ленка еще… вместо того, чтобы помочь, только плачет! А ведь женщина — она как факел! Понимаете?

Глаза Дарьи загорелись огнем истинного фанатика.

— Понимаете, Егор Александрович? Вы меня понимаете?

Забывшись Светлова ухватила меня за рука. Я осторожно высвободился из неожиданно сильного захвата девичьих пальчиков, переступил с ноги на ногу, чтобы незаметно отступить назад. Не хватало еще сплетен.

— Даша, успокойся. Причем здесь Лена? И какое отношение к истории с Володей она имеет? Володя и Лена дружат? — уточнил я.

— Не понимаете, — огорченно вздохнула девушка. — Ну, дружат, -буркнула Светлова. — Любовь у них, это вы хоть понимаете? — глаза десятиклассницы снова разгорелись внутренним светом, но теплым, не агрессивным. — А им встречаться не позволяют. Прям Ромео и Джульетта жеребцового разлива какие-то! — всплеснула руками десятиклассница.

«Начитанная — это хорошо, — похвалил про себя девчонку. — А вот кто ты есть на самом деле Дарья Светлова, никак понять не могу. Вроде за друзей переживаешь, с другой стороны, вполне сознательно сдаешь товарищей, когда считаешь нужным. Вот и сейчас, что на самом деле ты от меня хочешь, девочка?» — размышлял я, разглядывая ученицу.

— Егор Александрович, вы к Володьке не ходит сейчас. Спит он, — Даша внезапно сменила тему разговора.

— Почему так думаешь? — насторожился я.

— Да… — Даша махнула рукой, дернула плечом, закусила губу, но через пару секунд решительно сдала одноклассников. — Ребята к нему уже бегали. И… Федька ему пива раздобыл, на опохмел. Спит он, дрыхнет без задних ног в шалаше.

Даша снова дернула плечом и скривила презрительно губы.

— Слабый человек. А ведь талант, — совсем по-взрослому вздохнула девочка.

И я в которой раз подумал: «Кто же ты такая, Даша Светлова?»

— Спасибо, Даша, я тебя услышал, — вежливым нейтральным тоном произнёс я.

Дарья пытливо на меня посмотрела, кивнула каким-то своим мыслям и добавила.

— Вовка хороший, только слабохарактерный. То есть не слабохарактерный… Он за мать боится… Отец ее со свету сживет, если Вовка чего учудит… против него если пойдет… И Ленка тоже… Вот была ведь девчонка с характером! — рассердилась Даша на подругу. — Да и бабка там против.

— Бабушка? Чья? — не понял я скачка в разговоре.

— Так Ленкина. Говорит, нечего с бестолочью необразованной встречаться.

Мол, у Свирюгина одна дорога, в мастеровые. А потом спишут, как пьянчугу и все дела. Тоже все решила за Вовку, получается, — фыркнула Светлова. — Она, впрочем, бабка Ленина, не против, чтобы Ленка на селе осталась. Но только после того, как получит достойную профессию. Доктора, — сообщила Даша. — А она хочет артисткой стать!,

— Кто? Бабка? — я окончательно запутался в потоке девичьих мыслей.

— Так Ленка же, Верещагина!

Я мысленно досчитал до трех, улыбнулся и спокойным нейтральным тоном произнес:

— Даша, я тебя услышал. И про Вову, и про Лену, и про бабушку с отцом. Ты уверена, что Свирюгин все еще в шалаше?

— Да куда он денется, — дернула плечом десятиклассница. — Пока не проспится, домой не пойдет, чтобы мать не расстраивать.

— Так Серафима Юрьевна, наверное, переживает. Володи сутки почти дома нет. Да и не ночевал… — осенило меня.

— Да что вы, Ленка предупредила. У нее с тетей Симой хорошие отношения, — отмахнулась Даша.

— Так это не в первый раз что ли? — осторожно уточнил я.

Вроде говорили, Володя не пьет, тогда с чего бы ему дома не ночевать регулярно.

— Ну… бывает иногда… когда с отцом поругается… — смутилась Светлова. — Ладно, Егор Александрович, мне пора.

Девушка вдруг заторопилась, засуетилась. Я не стал задерживать ученицу, попрощался и задумался. Странный разговор, непонятный, и оставил после себя непонятное послевкусие.

Я подошел к школьным воротам и смотрел вслед десятикласснице. В конце школьного забора Даша Светлова резко обернулась, словно почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Девушка заметила меня, в очередной раз нервно дернула плечом, поправила лямку школьного фартука и прибавила шаг.

— И что это было, а? — пробормотал себе под нос. — Разберемся.

Школьные часы, которые кто-то приспособил на стену на входной дверью, показывали конец рабочего дня. Я вернулся к скамье, забрал свой портфель, который оставил в начале разговора, и, не оглядываясь, покинул школьный двор. Еще одна встреча, и Свирюгина я точно не застану в шалаше. Собственно, сомневаюсь, что Володя до сих пор отсыпается в местном подполье. Но сходить, все равно схожу, пого

ворить с парнем надо.

Глава 14

На развилке я задержался. Постоял, прикидывая, как лучше поступить: сразу пойти к речке или все-таки зайти домой, переодеться в более удобную одежду, что попроще, сбросить портфель, прихватить какой-никакой еды. От меня Володя Свирюгин ушел рано утром, домой, скорей всего, не заявлялся. Хотя…

Я задумался, в школе-то парень на первых уроках отсидел, значит, ходил переодеваться. В советское время со школьной формой строго, как и с пионерским галстуком. Помнится, у нас дежурные проверяли наличие пионерского галстука, и отправляли восвояси, если символ пионерии не находился на положенном месте.

Значит, буду исходить из того, что Свирюгин посетил родные пенаты, переоделся, но вряд ли успел позавтракать. По логике, парень заскочил за одеждой и по-быстрому свинтил, пока никто из родственников случайно не вернулся, оповещенный бдительной соседкой.

Даша сказала, Федор Швец после уроков побывал у Свирюгина и даже принес бодрящий напиток. А вот еды вряд ли догадался прихватить. Значит, парень голодный. А на голодный желудок да с перепою, какие разговоры? Верно. Никакие. Решено, сначала домой, затем на речку. С этими мыслями я решительно свернул к дому.

По дороге раскланивался направо и налево, здороваясь со всеми знакомыми и незнакомыми односельчанами. Все-так да, очень ощутимая разница в отношении к педагогу там, в моем будущем, и здесь, в моем настоящем. Я еще помню те времена, когда к учителям в моей стране все относились с огромным уважением и с пиететом. Времена, когда простые слова: «здравствуйте», «до свидания», «извините», «спасибо», «пожалуйста» были не пустым звуком, а манерой общения.

Первое, что меня удивило и покоробило, когда я впервые стал