Учитель. Назад в СССР 3 - Аристарх Риддер

Мануйлов недовольно посмотрел вниз, снял стопу с бумаг, наклонился и вытащил из-под стола многострадальный доклад.

— Спасибо, товарищ, — кивнул товарищ Тупиков, и обмахнулся листками.

— Вы наговорились? — отчетливо и грозно произнес начальник управления. — Мы подождем, да, товарищи? Никто из нас никуда не торопится. Жатва подождет.

Товарищ Мануйлов злобно зыркнул в сторону товарища Тупикова, подобострастно улыбнулся и торопливо извинился.

— Да-да, продолжайте, товарищ Бобров, — закивал Геннадий Геннадьевич.

Присутствующие на совещание дружно скривились как от головной боли. Председатель колхоза «Слава Октябрю» давно напрашивался на отставку, но отчего-то раз за разом ему давали очередной последний шанс, не снимали с должности. Поговаривали, у Геннадия Тупикова мохнатая лапа в министерстве сельского хозяйства. Оттого его лишали премий, ругали на всех собраниях, как самое слабое звено и отстающее хозяйство, но не убирали с председательского места.

Товарищ Бобров Сергей Игоревич поморщился как от зубной боли, еще суровей нахмурил брови и надменно произнес:

— Так мы продолжим с вашего разрешения, товарищ Тупиков?

Геннадий Геннадьевич раскрыл было рот, чтобы ответить высокому у начальству, но тут его в бок пихнул локтем председатель колхоза «Заветы Ильича», Тупиков опомнился и замолчал.

— На сегодняшний день, товарищи, мы имеем удручающую картину. Гибнет урожай. Гибнет огромнейший урожай. Товарищ Тупиков, который уверял нас с начала жатвы, что справится своими силами, выйдет в лидеры района и даже области… — начальник сделал выразительную паузу и оглядел собравшихся. — Товарищ Тупиков не справляется у с уборочной.

В голосе Сергея Игоревича послышалось откровенное издевательство. В кабинете товарища Боброва воцарилась тишина. Слышно было как несчастная муха, случайно залетевшая в комнату, перепугано ищет выход, тыкаясь в стекло. Те, кто сидел напротив окна, невольно наблюдали за битвой века, сочувствовали насекомому, которое долбилось в одну точку, тогда как рядом имелась открытая створка.

Секретарь, седовласая дама бальзаковского возраста в костюме темно-синего цвета, в очка в роговой оправе, тяжелым узлом волос на затылке, невозмутимо поднялась со своего места, взяла линейку, подошла к окну и прибила несчастную крылатую тварь.

В гробовом молчании вернулась на свое место, с невозмутимым видом положила линейку на стол, придвинула к себе листы бумаги, взяла ручку и приготовилась дальше протоколировать собрание.

Начальник сурово, но одобрительно проводил секретаря взглядом, и тут же нахмурился еще сильнее, когда в поле его зрения снова оказался страдающий от похмелья потеющий Тупиков.

— А ведь мы говорили товарищу Тупикову, мы предупреждали, увещали. В конце концов, мы настоятельно рекомендовали и предлагали товарищу Тупикову свою помощь. Неоднократно предлагали, попрошу отметить это в протоколе! Не так ли, Геннадий Геннадьевич?

— Да-да, полностью поддерживаю, — забормотал председатель колхоза «Слава Октябрю», жадно глядя на бутылки «Боржоми», но не решаясь протянуть руку и налить себе воды.

— Что вы поддерживаете⁈ — взорвался начальник управления. — Вы поминаете, что вы несете? — Бобров грохнул по столу кулаком. — Или вы над нами издеваетесь? — прищурившись, гневно поинтересовался начальник.

— Прошу простить, не понял, не расслышал! Ни в коем случае! — залепетал Тупиков и попытался встать со своего места.

Председатель-толстячок бодро приподнялся, но неудачно зацепился животом за кромку, и едва не приключился казус. В последний момент Геннадий Геннадьевич умудрился крепко ухватиться за стол толстыми пальцами и не упасть вместе со стулом на зеленую ковровую дорожку, что покрывала пол в кабинете высокого начальства.

— Сядьте, товарищ Тупиков! — рявкнул товарищ Бобров, для убедительности прихлопнув ладонью по столешнице. — Товарищи! Перед нами вопиющее преступление! Урожай гибнет на корню, осыпается зерно! Техника в колхозе «Слава Октябрю» по неизвестно причине вышла из строя почти на пятьдесят процентов. И это в разгар страды! — управленец обвел высокое собрание хмурым взглядом. — Ситуация критическая. Если мы просрем урожай, мало нам всем не покажется!

Раздались странные звуки. Собравшиеся начальники кто закашлялся, кто сделал вид, что поперхнулся. Все давно привыкли к тому, что глава районного управления за словом в карман лез, не привык. В гневе запросто использовал словцо покрепче, так сказать, для большей наглядности.

— Председатель райисполкома лично взял на контроль ситуацию с отстающим колхозом. Ваши предложения? — начальник управления районного сельским хозяйством внезапно переключился и задал вопрос совершенно спокойным и деловым тоном. — Что скажет комсомол? Ваши предложения?

Товарищ Бобров перевел суровый взгляд на щуплого молодого парня в деловом костюме с комсомольским значком на лацкане пиджака. Юноша лет тридцати выглядел так, словно только что вышел из дома. Прилизанная прическа, волосок к волоску, кипенно-белая рубашка, строгий галстук, словно секретарь райкома комсомола сразу из дома переместился в высокий кабинет.

Комсомольский лидер подскочил, резко отодвинув стул, и затараторил.

— Мы предлагаем следующие пути решения проблемы. Оперативно снять с занятий студентов СПТУ района, обратиться к руководству высших учебных заведений Новосибирска. Комсомол с лице студентов всегда оказывал посильную помощь в борьбе за урожай. При необходимости привлечь учащихся средних школ для вспомогательных работ. Отказа не будет. Если партия говорит «Надо», комсомол всегда отвечает «Есть!».

На последних словах казенных начальник управления поморщился.

— Сядь, Савелий. Твои предложения новизной не отличаются. Ну, хорошо, отправишь ты студентов в поле зерна собирать, кого там еще? — устало продолжил товарищ Бобров. — Школьников? Голову включи! В колхозе нехватка механизаторов! Машины простаивают, ремонтников нет. Ты кого собрался за баранку сажать? Студентов или школьников? Кто комбайны поведут? Или, может, дети в карбюраторах разбираются? То-то и оно! Отправить студентов дело нехитрое, — Сергей Игнатьевич помолчал, потом добавил. — И отправим. Помощь колхозу — наиважнейший приоритет на сегодняшний день, — в конце речи начальник поддержал идею комсорга.

Савелий Фёдорович Птицын тонко улыбнулся, коротко склонил голову в знак благодарности и что-то черкнул в толстом блокноте, который лежал у него под рукой, раскрытый на чистой странице.

— Тут думать надо, где брать квалифицированно кадры. Ремонтников где брать? Что скажете, товарищи председатели?

Товарищ Бобров выжидательно посмотрел на председателей колхозов, на молчаливого секретаря райкома КПСС, что-то усердно пишущего в своей тетрадочке. Собравшиеся молчали. Никто не хотел выступать с инициативой первым. Все знали простую истину: по старой доброй русской традиции инициатива всегда в первую очередь сильно отлюбит именно того, кто эту самую инициативу проявит.

— Что? Молчите? Школьников поле пошлем на машины? Может, и чинить технику комсомольцев заставим? — закипая, грозным голосом начал вещать начальник управления. — За гибель урожая, за каждое потерянно зернышко я с вас лично спрошу! Со всех! А потом и