Последний Паладин. Том 12 - Роман Саваровский

А ведь он только вошел во вкус и еще не был готов расставаться с вернувшимся ощущением «жизни», которое лилось из него бурным потоком.

Вот именно поэтому стоило заглядывать вниз!

Чтобы не забывать это! Не забывать эмоции! Ощущения! Не прозябать в инертном забвении как, например, Алгор, который последние сто лет вообще ни разу не двигался, ибо не видел в этом никакого смысла.

Глупец.

Ведь их сражение еще не окончено. Ведь звезды шестого порядка уже почти собрались и ждут последнего представителя, чтобы начать великий ритуал.

И сейчас Мидакс искренне верил, что последним участником будет именно он. Чувствовал, что готов возглавить «пирамиду» золотых куда больше, чем все остальные вместе взятые!

Этому способствовал не только коктейль из эмоций, которые возрождались все более отчетливо с каждой секундой, но и проклятая сила, которую Мидакс тянул сверху, пользуясь уникальнейшей возможностью обойти внимание Аргуса.

Поначалу Мидакс осторожничал, опасаясь, что если переборщит, Аргус изгонит его и прервет все веселье, но этого не происходило. Этот Паладин действительно оттенил все на себя, и Аргус просто смотрел как разрушающая мир проклятая сила вливалась в него нескончаемым потоком.

Накапливаемая столетиями мощь Мидакса наливала его тело. Мощь, которая не могла помочь против других наверху, но которая была невообразимо полезна и подавляюще могущественна тут.

Нереально. Чудовищно могущественна.

Не зря Аргус изгнал эту созданную поколениями ритуалов невообразимую силу в тот же миг, как на свет появилась первая звезда шестого порядка.

И несмотря на то, что сам Мидакс, как и остальные золотые являлся звездой пятого порядка, он мог тянуть силу из мира наверху без каких-либо ограничений.

Ограничивать его сейчас мог только Аргус, а он бездействовал! Бездействовал несмотря на то, что эта проклятая энергия разливалась вокруг, отравляя мир, но Мидаксу было все равно. На этот мир ему давно было наплевать и все, что его волновало сейчас это птица, которая решительно отказывалась умирать.

Отказывалась, несмотря на все старания Мидакса!

Чем сильнее он бил, тем сильнее защищалась птица! А контратаки пернатого демона становились опаснее, и его пробивная мощь также непрерывно росла пропорционально защите самого Мидакса!

А когда странная птица вдруг начала его пересиливать и пару раз смогла даже пустить Мидаксу кровь, он напрягся, отринул все лишние мысли и взялся за дело всерьез.

Наплевав на все предосторожности и последствия, он потянул энергию сверху еще быстрее. Ему было насрать на то, что он мог необратимо заразить мир и обратить в иссохшие трупы целый город.

Птица должна была умереть. Птица и так живет слишком долго и ее обидные слова до сих пор гудели у Мидакса в голове. И хоть чувствовать в принципе было приятно, чувствовать обиду золотоглазому не нравилась и ее источник должен был сдохнуть страшной смертью.

И дабы это провернуть, он воспользовался приемом, который принес ему победу не в одном ритуальном поединке и помог забраться туда, где он находится сейчас.

Отразив очередную атаку, Мидакс намеренно замедлился на полшага, и пропустил удар. Потом еще один и еще. Череда комбинированных атак стала сыпаться яростным потоком, от которого Мидакс теперь даже если захочет, не сможет увернуться.

Однако он и не собирался уворачиваться, а терпеливо ждал. Терпел боль. Удары. Получал все больше ран и становился все более беспомощным в глазах врага.

Почуявший запах победы противник вновь подал голос. Радостно скалился, но не ослаблял бдительность. Бил яростно и беспощадно. Бил наверняка, бил по слабым точкам, и в момент, когда Мидакс уже хотел отказаться от своей тактики, пернатый демон таки допустил долгожданную ошибку.

Попросить пощады хочешь?

Хрена с два, ты это сможешь,

Шансов нету, еретик,

Вырву я тебе язык!

Самоуверенная птица не сдержалась и подала голос, дав Мидаксу мгновение, чтобы подготовиться. Дав Мидаксу точку следующей атаки, и последующий маневр неуловимой птицы, ни один из которых Мидакс не мог предсказать, действительно закончился атакой в область рта и шеи.

— Глупая птица, — ухмыльнулся Мидакс, и в момент, когда пернатый подлетел достаточно близко, тот облизнулся и откусил себе язык.

Однако вместо крови, из обрубка хлестанули заранее заготовленные золотые нити, которые в мгновение ока оформили вокруг, не ожидавшей такого подвоха птицы, золотую клетку.

Клетка появилась и мгновенно схлопнулась, обрушив всю свою мощь и на пернатого демона, и на голову самого Мидакса, которая лопнула под давлением как арбуз.

Только вот золотоглазый легко восстановил свое повреждение и поднялся на ноги. Пусть и не абсолютно невредимый, как раньше, но все еще живой. А его золотой злорадный взгляд смотрел на лежащего перед ним без движения маленького попугая.

От былой мощи и подавляющей ауры пернатого демона не осталось и следа. Как и предполагал Мидакс, стоило выбить птице все внутренние запасы одной атакой, и ее аномальная энергетическая подпитка исчезнет, оставив пернатого в беззащитной изоляции.

— А теперь будь добр, сдохни, — зло прошептал Мидакс, и занес над безжизненным маленьким тельцем попуга свою сверкнувшую золотым сиянием ногу.

И в этот момент над его головой фейерверком взорвалась вспышка всепоглощающего огня, на которую тот отвлекся, инстинктивно укрыв лицо золотой ладонью. И в эту самую ладонь влетел черной молнией клинок.

Срезав кисть, пущенный откуда-то сверху клинок пошел дальше и пробил Мидаксу шею навылет, опустив того на колени и пригвоздив к земле.

Сплюнув подступившую к горлу золотую кровь, Мидакс попытался пошевелиться, но не смог. Черная энергия Тьмы, что изливалась из клинка, частично парализовала его, причиняя при этом нестерпимую боль.

Боль была так сильна, что Мидакс пожалел, что вновь может чувствовать, но переборов этот момент смертной слабости, он схватился руками за клинок, чтобы его вытащить. Однако стало только хуже. Ладони срезало от одного только касания, а боль стала настолько адской, что всецело поглотила собой все остальные чувства.

В глазах у Мидакса потемнело, но сдаваться он не собирался.

Нащупав нить наверх, он дернул ее что есть сил, дабы вплеснуть оттуда столько проклятой энергии, сколько этот мир никогда не видел, однако ничего не случилось. Тот глянул на свои руки и осознал, что его регенерация не работает. Осознал, что его руки и тело почернели, как и весь мир вокруг.

Только сейчас Мидакс вспомнил, что вообще-то сейчас день и небо не должно быть черным. Но оно черное.

И только он успел об этом подумать, как из этой черноты неба перед ним с грохотом