Полдень XXI век, 2009 № 8 - Андрей Нариманович Измайлов

«И все-таки что-то в этом во всем странное», — думала Ирина Васильевна, глядя, как шестилетний шестиклассник тащит к выходу тяжеленный портфель. И только когда прозвенел очередной звонок и пустой кабинет наполнился басовитыми старшеклассниками, она поняла — что. С последней парты ее поедал влюбленными глазами переросток Почивалов. Она почувствовала, как гулко стукнуло сердце, и шагнула навстречу судьбе.

— Начнем с проверки домашнего задания. Почивалов, нечего сверлить меня взглядом, давай к доске...

А шестой «А», растревоженный предсказаниями, погудел с неделю и успокоился. И только Марат Краснов сопоставил болтовню Боримэ с внезапным увольнением посреди учебной четверти учительницы биологии. Он долго удерживался от вопросов, боясь показаться смешным, но спустя месяц не выдержал и догнал новичка после школы.

— И все-таки, скажи, откуда ты все знаешь? — спросил он, приноравливаясь к мелким шагам Боримэ.

Боримэ глянул сперва настороженно, а потом ответил просто:

— У нас это наследственное. Бабушка и мама тоже все про всех знают.

— А почему?

— Потому что мы не совсем люди.

— Это как, не совсем люди?

— Очень просто. Думаешь, это у меня и правда запасные мозги? — Боримэ ткнул себя в макушку.

— Если честно, никогда так не думал.

— Ну, видишь. Самые настоящие рога. Мне еще повезло, у бабушки хвост семьдесят два сантиметра длиной.

— А не врешь?

— Можешь у нее сам спросить. Правда, сто процентов, что она отпираться будет. А пойдем, я тебе его сам покажу.

Марат почувствовал себя глупо, когда, едва переступив порог своей квартиры, Боримэ зашептал ему в ухо:

— Постой-ка тут. Сейчас мы на бабушку ловушку сделаем.

Он прошелся по коридору, отсчитывая шаги, нашел какое-то одному ему приметное место и аккуратно поставил там свои ботинки. Затем прошмыгнул по коридору еще раз и передвинул тумбочку с телефоном так, чтобы край ее немного выступал. А затем громко хлопнул входной дверью и крикнул:

— Ба, я пришел!

Из комнаты вышла бабушка и близоруко прищурилась на Марата.

— Это Марат, — затараторил Боримэ. — Мы с ним в одном классе учимся. Он мне с ботаникой обещал помочь. Проходи, Марат. Ой, бабуль, у меня на пальто вешалка оторвалась. Смотри.

— Опять, — всплеснула руками бабушка. — Ну, давай пришью.

Бабушка сделала несколько шагов по коридору, споткнулась о ботинки и, потеряв равновесие, рухнула на пол, зацепившись подолом за край тумбочки. Марат почувствовал, как под его ногами перевернулся мир и повис Антарктидой кверху — в оборках бабушкиной нижней юбки нервно подрагивал длинный голый хвост, завязанный посередине узлом.

— Так это правда? Вы не люди? — увиденное никак не укладывалось в голове Марата в привычную схему.

— Увы! — насмешливо развел руками Боримэ. — Мы — потомки Сатиров. Хотя как нас только не называли. Сперва богами,потом чертями. Долгая это история. Бабушка может много на эту тему рассказать, но не станет. Она еще со времен инквизиции собственной тени боится. Хотя, по ее же утверждению, святая инквизиция за все годы своего существования не поймала ни одной ведьмы, а простых людей покрошила кучу.

— А сколько твоей бабушке лет?

— Восемьсот тридцать два. Для нас не возраст.

— И много таких, как вы?

— Много. В основном очень известные люди. Раджи, шейхи, миллионеры и ученые.

Марат невольно окинул взглядом убогую обстановку комнаты, и Боримэ предугадал очередной вопрос.

— Мы так живем, потому что бабушка так решила. Она считает, что, живя в России, лучше не высовываться.

— Так вы никому ничего не рассказываете?

— Нет, конечно. Много-много лет никому ничего.

— А мне ты почему все рассказал?

— Сколько у тебя пуговиц на пиджаке? — неожиданно спросил Боримэ.

— Пять, — пересчитал Марат. — Одна оторвалась.

— Вот видишь, пять. А у всех шесть. Почему?

— У меня всегда пуговицы отрываются. Мама раньше каждое утро пришивала, а вечером опять одной да не хватало. Она уже устала со мной бороться. И когда я их умудряюсь оторвать, сам не знаю. А что?

— Вот потому, что у тебя вечно не хватает одной пуговицы, ты никому ничего не скажешь.

Марат так и не понял, как количество пуговиц соотносится с его благонадежностью, но он и правда никогда никому ничего не рассказал. Хотя после того дня бывал в доме Степановых почти каждый вечер. Болтал с Боримэ об истории и философии или же, разматывая пряжу, слушал бабушкины сказки о замках и драконах, колдунах и инквизиторах, рыцарях и принцессах. Очень сложно было носить в себе такой багаж, не трепануть пацанам во дворе, что знаком с настоящим чертом, и не пытаться поправить учителя истории, ссылаясь на показания очевидцев событий. Но Марат молчал и тогда, и двадцать пять лет спустя.

— Эй, Марат-автомат, как дела? Как жизнь продвигается?

Марат напрягся. Его одноклассник Коля Сафонов служил неизвестно в каких войсках в чине генерал-майора и появлялся только тогда, когда у Марата назревали какие-либо ключевые моменты биографии.

— Слыхал, — гудела трубка радостным сафоновским басом. — Манька-то наша сейчас в Арабских Эмиратах проживает! Я и не знал ничего. Вчера Светку Смирнову встретил, она мне все и рассказала. Чудеса, ей-богу! Поехала на конференцию в Швецию и там подцепила себе шейха! Говорят, шейх велел к ее приезду во дворце покрыть все унитазы золотом, чтобы дражайшая супруга, даже справляя нужду, чувствовала себя, как на троне.

Сафонов заржал, а Марат вяло изобразил удивление. Впрочем, напрасно старался, Колька на его попытку поддержать беседу никак не отреагировал. '

— А у тебя-то как дела? — вопил он. — Ты так и не ответил. Все хомячков уничтожаешь? Ну-ну... Ты с ними поосторожнее, а то они потеряют страх и дадут тебе, душегубу, жару!

Сафонов снова заржал, а у Марата все внутри сжалось. Откуда Сафонов все знает? Ведь сам Марат о своей работе даже дома никому не рассказывает, а документацию хранит там, куда и тараканы не забираются.

— Я по делу к тебе, слюшай! — продолжал дурачиться Сафонов. — Через две недели встреча одноклассников у нас организовывается, вот я всех, кроме Маньки, и обзваниваю. Она-то, понятное дело, по такому неважнецкому поводу с золотого толчка не слезет. Последним в моем списке ты остался. Ну и вундеркинда нашего было бы невредно разыскать, хоть он выпускником и не стал. Веришь,