Небо под ногами - Арина Остромина

каменными бортиками, на островках яркой зелёной травы. И на асфальт опадают золотисто-коричневые сухие листья, хрустят под подошвами новых ботинок, а Эйна уверенно шагает из дома, из своей собственной квартиры, на работу, где её ждёт вкусный завтрак!

Думать об этом было приятно. Эйна постоянно сравнивала свою жизнь год назад с тем, что происходило прямо сейчас. Всё, что тогда казалось сказкой, обернулось явью. Эйна гордилась собой, ведь она сама этого добилась. Ей хотелось бы с кем-то поделиться этим ощущением. Но с кем? Мелия и Орсин не поймут – их жизни переменились не так резко. Лива тоже – она выросла в обычной семье заводских рабочих, она не знала, насколько сильно это отличается от приюта. Распорядительница Альфия – тем более: её отец работал в правлении – это совсем другой уровень. Кто ещё?

Крия иногда расспрашивала Эйну о Третьей зоне и даже говорила, что восхищается смелостью Эйны. Но вряд ли она смогла бы представить себе, что такое приют и ежедневная работа на фабрике с раннего детства, даже если Эйна попыталась бы объяснить.

Думая о Крии, Эйна всегда вспоминала Кортана. Вот кто смог бы её понять. Если бы только она решилась так много рассказать ему о себе! Но сейчас Эйна считала это несбыточной мечтой – так же, как в прошлом году считала сказкой благополучную сытую жизнь.

Продолжая думать об этом, Эйна вошла в детскую, чтобы разбудить Крию. Раздвинула шторы, ненадолго замерла у окна. Небо уже посветлело, но фонари на улице ещё горели, и далеко внизу, в провале между стеной дома и вереницей деревьев, как будто бы лежали последние клочья тьмы. Прохожие пробирались через эти остатки ночи, раздвигая их плечами, как воду. Тьма быстро таяла, и вот уже погасли огни, по улице растекалось утро – пока не зимнее, но уже по-осеннему серое. И наконец за дальними крышами показался яркий жёлтый свет: это солнце медленно выползало из укрытия.

Эйна перевела глаза на своё отражение в стекле: всё было хорошо, платье, хоть и не новое, красиво облегало фигуру, волосы лежали ровной волной. Потом Эйна ещё раз сменила угол зрения, теперь она рассматривала само стекло. Белые узорчатые снежинки, которые они с Крией несколько дней подряд вырезали из синтетической бумаги, Крия наклеила прямо на стекло. Эйна сначала перепугалась: что скажет Госпожа Идела? Но Крия заявила:

– Не волнуйся, мне Альфия разрешила. Иди сама спроси!

И Эйна пошла. Крия хорошая девочка, но иногда она делала совсем не то, что ей на самом деле разрешили. Распорядительница Альфия подтвердила, что Госпожа Идела не против.

За завтраком Эйна держалась скованно. Родители Крии и Кортана уже вернулись из поездки. Лива украдкой шепнула Эйне, что у них на работе какие-то неприятности. Вот почему за завтраком они раздражённо перебрасывались короткими репликами, а по вечерам, едва прикоснувшись к ужину, расходились по своим комнатам. Кортан хмурился, молча пил чай и вставал, рассеянно пожелав сестре доброй ночи.

Всё это время Крия вела себя на удивление хорошо, как будто боялась рассердить родителей. Эйна видела, что ни Госпожа Идела, ни Господин Эграт не обращают внимания на дочь. Сейчас они не могли думать ни о чём, кроме своей работы. Но Эйна не сомневалась, что они любят Крию, хоть и не показывают этого.

Украдкой посматривая на нервную натянутую улыбку Госпожи Иделы, на хмурого и усталого Господина Эграта, на подавленную Крию, Эйна с грустью признавалась себе, что даже теперь она что угодно отдала бы за то, чтобы хоть немного пожить такой жизнью: с родителями, которые сосредоточены на себе и своих проблемах. Ведь это намного лучше, чем совсем не иметь родителей и подчиняться приказам наставницы, которая видит в каждом ребёнке только объект для наказаний.

Когда Крия совсем раскисала, Эйна пыталась отвлечь её и развеселить. Но боялась сказать прямо: не переживай, всё будет хорошо, родители тебя любят, и это никуда не денется.

По дороге в школу разговорить Крию было невозможно, но после уроков она оживала и становилась больше похожа на себя прежнюю. На обратном пути они играли в деревья – в игру, которую Крия придумала несколько недель назад.

– Смотри, вот я! – кричала Крия, коснувшись мощного ствола, уходившего в небо. – Я тут стою уже сто лет; это мой родной дом, я тут главный! Я орднокс – это моё название. Мы, ордноксы, живём большими семьями. Вот стоит моя сестра, рядом со мной! – Крия подталкивала Эйну к следующему дереву и шептала: – Это ты! Давай!

Эйна подхватывала игру:

– А вот я! Я тоже орднокс, я сестра главного орднокса; мы уже сто лет живём вместе, вот в этом доме!

Они вскидывали руки и плавно покачивали ими, как ветвями, и руки их иногда переплетались, как будто они и правда деревья, и Крия улыбалась, забыв о своих печалях.

Дневные прогулки стали короче: холода ещё не наступили, но темнело всё раньше, и Крия не хотела играть на детской площадке, хоть и ярко освещённой фонарями. Иногда вместо парка они просто ходили по улицам. Эйне нравилось забредать в незнакомые переулки, а Крии нравилось показывать Эйне город.

Однажды они остановились перед витриной книжного магазина. Эйна и раньше видела такие магазины, но стеснялась заходить в них. Через стекло она смотрела на ценники и понимала, что думать о покупке книг ещё рано, сначала надо одеться и обуться. А Крию не интересовали цены: она любила книги и потащила Эйну внутрь.

Раздался мягкий перезвон, и Эйна удивлённо подняла глаза. Над дверью висел самый настоящий колокольчик – из желтоватого металла, крупный. Эйна видела такие на картинках.

– Зачем это? – спросила она у Крии.

– Ну, это как будто старинный магазин. Так бывает. Смотри, тут всё такое необычное!

И правда, Эйна ещё нигде такого не видела. Книги стояли на полках и лежали на деревянных столиках с резными ножками – несовременных, напоминающих о прежнем мире. А на потолке вместо плоских светящихся панелей торчали грубые металлические крюки, с которых свисали на чёрных цепочках чаши из разноцветного стекла. В каждой горел огонёк, и чаши слегка покачивались, отчего по всему помещению метались разноцветные отсветы.

Пока Эйна любовалась необычными светильниками, Крия остановилась у полки с детскими книгами, выбрала самую красочную и погрузилась в чтение.

К Эйне подошёл седой старик в чёрной бархатной куртке. Вернее, это Эйна решила, что она бархатная, – ткань казалась ворсистой, как будто поглощала свет, и Эйна подумала, что именно так должен был выглядеть бархат.

– Ваша сестра? – Старик кивком указал на