Сокровище Колдуна - Константин Викторович Кузнецов

разные игры. А я больше тянулась к маме. Целый год наши родители делили имущество. Ну и нас, конечно, тоже, словно мы были дорогими тачками. Таскали на многочисленные суды, вели бесконечные беседы. И ругались, ругались, ругались… — сделав пауза, Кристина тяжело вздохнула. — Потом отец предложил, чтобы Регина осталась с ним, а я с мамой. Назвал это «изумительной бизнес-схемой». Представляете! Тут сестра окончательно сломалась. И рассказала мне, что к ней в гости уже год приходит бабушка, которая пять лет как умерла. Тогда я верила в страшные истории и попросила Регину с ней больше не общаться. Но она меня не послушала. Уж не знаю, как отец узнал о нашей тайне, но через неделю сестру потащили к психологу, потом ей выписали какие-то жуткие таблетки, а еще через месяц родители обратились к психиатру.

— Болезнь стала прогрессировать, — догадалась Марина.

— Она не была больна! — внезапно рявкнула Кристина.

Ясновидящая смущенно отвела взгляд. Поняла свою ошибку.

— Прости, я не должна была этого говорить. Прошу, продолжай, и еще раз прости меня, — быстро исправилась Марина.

Но Кристина никак не отреагировала. Тогда Марина посмотрела на Агафонова: на ее лице возникла немая просьба о помощи.

— Тебе было тяжело общаться с сестрой? — спросил Кирилл, пытаясь немного сменить тему разговора.

Школьница согласилась.

— После того, как началось лечение, Регину словно подменили. Она стала часто запираться в комнате. Отвечала мне короткими фразами. На улице предпочитала находиться где-то на отшибе, где нет знакомых. А родители, словно не замечая этого, продолжали обращаться к новым и новым специалистам. Они пичкали ее лекарствами, словно это могло ей помочь. Потом Регину поместили в лечебницу. Помню, как мы по субботам ездили ее навещать на другой конец города. Но общались почему-то через дверь с толстым стеклом. Врач говорил, что это сделано для того, чтобы буйный пациент не причинил вред гостю. А я кричала: «Моя сестра нормальная, отпустите ее!». Но самое страшное, что Регина перестала нас узнавать и просто бесцельно таращилась через прозрачную преграду, закатывая глаза или показывая нам язык. Это был крах нашей некогда дружной и счастливой семьи. Крах всего того, что было в нашей прошлой, прекрасной жизни. А еще через месяц у родителей состоялся один очень важный разговор. Я слышала, как они кричали, мама била посуду, а отец швырял мебель. А потом они внезапно успокоились. Но было это уже утром.

На следующий день они забрали Регину из лечебницы и прекратили всякое медикаментозное лечение. Наступило время перемен. Отец купил себе дом буквально в километре от нас и забрал Регину к себе, не навсегда, а на время. Мама не сопротивлялась, видимо, она очень сильно устала от всей этой ситуации. Через пару недель, наконец, состоялся развод. Суд выдал родителям долгожданную бумажку, и мы с Региной стали жить на две семьи. Жизнь вроде бы даже стала налаживаться. По крайней мере, мне тогда так казалось.

Девушка замолчала. И вновь укралась за темным занавесом волос.

— Скажи, а видения твоей сестры, те, что были в детстве, отличались от новых? — спросила Марина.

— Конечно, — Кристина грустно улыбнулась. — В детстве, когда ее одолевали галлюцинации, она замыкалась в себе, становилась неразговорчивой, слово не вытянешь. А сейчас… — девушка запнулась, но быстро исправилась: — Простите… а перед самой смертью она стала очень болтливой. Прямо не остановишь. Я такого за Региной никогда не замечала. Нет, не подумайте, она не была тихоней, но и слишком открытой ее тоже нельзя было назвать. А за день до гибели ее будто прорвало. Даже на уроках сестре стали делать замечания.

— И о чем же она болтала? — уточнил Кирилл.

— Да обо всем, — рассеяно ответила школьница. — Несла всякую пургу: про каких-то там ведьм, лесные обряды, а еще везде искала что-то необычное, потустороннее. В понедельник она забыла сменку, так когда она вернулась домой, то специально посмотрелась в зеркало и трижды плюнула через левое плечо, сообщив, что плохая примета.

— Она верила в дурные знаки? — удивилась ясновидящая.

— В том-то и дело, что никогда, — тут же отреагировала Кристина.

Кирилл позвал официанта, расплатился по счету и обратился к девушке:

— Я хотел бы отдельно поговорить с твоим отцом. Когда его возможно застать дома?

— Завтра похороны. Всякие там мероприятия. А вечером в доме соберутся близкие родственники, — ответила Кристина.

— Тогда лучше послезавтра. И еще раз большое тебе спасибо за наш сегодняшний разговор. Ты нам очень помогла.

Девушка улыбнулась:

— Я ведь ничего особенного не рассказала.

— Любая информация, относящаяся к расследованию, очень важна. Даже если на первый взгляд она не представляет никакой ценности. И еще, хотел попросить тебя запомнить наизусть мой телефон. После того, как ты сегодня сбежала от водителя, думаю, твой отец применит репрессии и лишит тебя гаджетов.

— Он не посмеет… — возмутилась Кристина, но потом поникла и спокойно согласилась: — Я запомню.

— Скажи, а где все-таки Регина могла хранить свою драгоценную находку? — спросила Марина.

Школьница заметно вздрогнула. И тут же ответила:

— Я везде смотрела, но так ничего и не нашла. Посмотрю еще раз дома и обязательно вам сообщу.

3

Трехэтажный дом выглядывал из-за высокого зеленого забора — никакой тебе калитки или ворот, одна сплошная ребристая поверхность высилась, словно непреступная преграда. Степаныч прошелся вдоль забора и остановился на границе, где начиналась территория соседнего участка.

— Я не смогу, у меня просто не хватит смелости, — наконец произнес старик.

— Тебе придется это сделать! — раздался за спиной девичий голос. — Твоя задача — просто потянуть время. Отец — человек внимательный, он обязательно выслушает тебя. Минут двадцать будет вполне достаточно. А я за это время обыщу нашу с сестрой комнату. Я уверена, что она спрятала камень в гардеробной.

— А если он спустит меня с лестницы?

— Возможен и такой сценарий, — не стал спорить призрак. — Но это уже не мои траблы.

Старик растерянно кивнул. А голос за спиной дал подсказку:

— Вход правее. Там есть звонок. Когда он спросит, кто ты и зачем пришел, скажешь: «Я нашел тело вашей дочери и знаю, кто убийца!».

Степаныч резко обернулся и уставился на прозрачный силуэт. Регина выдержала его напуганный взгляд и улыбнулась. Но улыбка эта оказалась недоброй, словно девушка заранее знала, что добром эта история не кончится.

— А если он поймет, что я вожу его за нос?

— Извинишься и уйдешь. Главное — не проси у него денег. Он этого терпеть не может!

— Денег? — не понял Степаныч.

— За информацию.

— А-а-а, — протянул старик. И тут окончательно побледнел. — Да у меня и в мыслях такого не было.

— Вот