"Фантастика 2025-170". Компиляция. Книги 1-30 - Анатолий Анатольевич Логинов

Понимаю, что теперь надо копать.

А потом мысленно фиксирую, что у нас несколько лопат. Вряд ли Ян их не увидел, вряд ли не рассчитывал сделать всю необходимую работу побыстрее. И почему-то он не возвращается к разрушенному крыльцу.

Ян сверлит меня непотухающими ультрамариновыми глазами и протягивает лопату, повернув ее ко мне черенком.

– Сожалею, Ава, но никто из нас не сможет пробить землю. Ни боги ирия, ни боги нави. Никто, кроме тебя. Человек среди нас лишь один – ты.

На секунду я полагаю, что он шутит. Но весь его вид прямо и отчетливо говорит, что он вполне серьезен.

Он хочет, чтобы я разрывала могилу? Да, кажется, именно так.

– Будь умницей, иди сюда, – зовет он.

И я иду. Спрыгиваю с порога на голую землю, никакие невидимые барьеры не сдерживают меня, как существ нави. За мной вылетает Кинли, приземляясь на обломки крыльца, обнюхивая. Он заинтригован.

Приближаюсь, Ян вкладывает лопату в мою ладонь.

– Начинай, – легким непринужденным тоном, будто на кону какое-то мелкое одолжение, повелевает он.

Взгляды древних богов выжидающе упираются в меня. Окрестности фермы освещает лунный свет и яркие звезды – в порубежном мире их сейчас чрезмерно много, ведь искусственный свет города потух: тот обесточен, как в момент апокалипсиса.

Мир ничто не освещает, мириады звезд над нашими головами озаряют все вокруг. Будто сквозь небо просвечивается открытый космос, горит вселенная. Как необычно.

За городом всегда много звезд, но не столько, как сейчас.

Лишь у горизонта поблескивают вспышки молний – эха идущей войны, и издалека тонко и протяжно доносится вой волков. И я, обычный маленький человек, вероятно, способна остановить их, настолько скоро, насколько сумею вырыть яму и откопать похороненный скелет. Пальцы решительно обхватывают рукоятку, даже несмотря на то, что, если честно, у меня нет никакой уверенности в том, что я делаю, а у меня вообще это получится.

Но стоящие полукругом боги, скрестившие руки на груди, настойчиво ждущие, не оставляют мне выбора.

Я понимаю, что должна.

* * *

Земля была сухой. Когда я прикидывала масштаб работы, мне думалось, что я потрачу несколько часов.

Долгие часы беспрерывного рытья ямы мной, у которой после пребывания в нави, многочисленных покушений на мою жизнь, пребывания в аду, полоскания во Тьме и пыток, сил должно было вообще не остаться. Но благодаря живой и мертвой воде недавно в меня вдохнули немного жизни. И не зря.

Возможно, меня хватит лишь на это. Но большего и не нужно.

Неудивительно, но мне начинает помогать Кинли. Он забавляется, не понимая, что именно мы сейчас делаем. Его возня в земле не особо результативна, но легче хотя бы морально, поскольку слишком прискорбно осознавать, как сильнейшие сверхъестественные существа просто стоят рядом и наблюдают, не имея реальной возможности посодействовать. Последнее логично наталкивало на мысль, что их власть небезграничная, равно как и способности. Словно сейчас сильнейшей была я, но, по сути, самая слабая, самая выбитая из колеи, самая беспомощная из людей. Худшего варианта, чем я, было не найти.

И судьба мира зависела в данный момент от меня – хрупкого слабого человека.

Но лица богов не выглядели сочувствующими. Даже Ян вроде бы не жалел меня. Он лишь следил за каждым моим движением, внимательно, плотно сжав губы, продолжая хранить молчание.

Мы вслушивались в вой волков, который не приближался, но и не отдалялся. Его перебивало фырканье Кинли, который разрывал носом землю и чихал. Спустя час Жива и Валентина отошли в сторону. Тихие голоса их беседы доносились до меня, но ускользал смысл. Время от времени появлялся Алексей. Рядом застыли и другие цмоки.

И все они пребывали в нетерпении, ожидая меня.

Постепенно я оказывалась в яме. И если поначалу работа представлялась трудной, то позже я выяснила, в чем заключается настоящая сложность – выбрасывать землю наверх, когда края образовавшейся впадины поравнялись с моей грудью. Перчатки мне мешали – руки скользили по деревянному черенку, и я сняла их, выбросив наружу.

Передышки были неизбежностью, но их продолжительность была короткой – я едва ли успевала перевести дух. Молчаливые боги, сверлившие меня взглядами, однозначно намекали, что промедлению в сложившейся ситуации нет места. В итоге на ладонях уже образовались мозоли.

Внезапно лопата уперлась в нечто твердое, и я искренне огорчилась: ведь я не сомневалась, что наткнулась на камень приличной величины, а значит, надо будет как-то вытаскивать его наружу. Но, к ужасу и странной извращенной радости, совсем неуместной, это все же была крышка гроба.

Он еще не сгнил, полагаю, в нем и перезахоранивали останки. Но кое-где материал прохудился.

Неожиданно моя нога провалилась. Я вскрикнула. Ступня оказалась внутри. Мной овладел страх, безотчетный и брезгливый. Только наполовину контролируя себя, я была в шаге от того, чтобы попросить Яна вытащить меня оттуда, хотя и знала, что он не мог. Физически, из-за барьера. Однако я озвучила просьбу вслух, хоть моя мольба и была бесполезной, наверное, втайне надеясь, что он сжалится и разрешит мне выбраться из рытвины, придумает иной способ, чтобы извлечь гроб, но Ян четко и безапелляционно сказал «нет».

Отказ дракона молниеносно отрезвил меня. И Ян стал не успокаивать меня, но принялся объяснять, что это просто тело, напоминал, что я видела костомах и, в конце концов, Константина, но не умерла от созерцания его облика. Так или иначе, но мне придется завершить начатое. В какой-то степени его слова помогли.

Я устала и опустилась на колени. Казалось, мне было уже все равно, что это могильная земля. Теперь я раскапывала ее руками, комья набивались под ногти, я счищала их, сметала с поверхности деревянной крышки, обтянутой тканью. Затем лопатой принялась долбить, крошить дыру, которую проломила моя нога.

Запах. В ноздри ударила жуткая едкая вонь.

Тошнотворный, тяжелый, приторный, запах гнили и смерти. Вскочив, ведомая одним желанием – отстраниться, я уперлась грудью и лицом в стену земли, отчаянно борясь с нахлынувшими рвотными позывами, пыталась избавиться от зловония. Затем, подчиняясь голосу Яна, под властью его приказа, вернулась и стала расковыривать доски, сдвигая обломки в сторону.

Тело было укрыто покрывалом, я чувствовала ткань подушечками пальцев, осязала текстуру под настилом оставшегося дерева. Прикасаясь, то и дело в нерешительности одергивала пальцы. Не знаю как, но я старалась вообще не дышать. Не пойму, было ли возможно не дышать столь долго.

Медленно