"Фантастика 2025-170". Компиляция. Книги 1-30 - Анатолий Анатольевич Логинов

отворачивая покрывало, я видела, что оно – в какой-то белой плесени, в отпечатках чего-то живого, органического. В месте, где подняла его, я наткнулась на кости – иссохшие, похожие на мумифицированные кисти рук. Плоть истлела не до конца. Крест был зажат в одной из ладоней. Различалась и одежда – старинный жакет или платье, грязно-коричневое, пуговицы на манжетах отсвечивали бликами, ослепляя меня, дезориентируя в пространстве, и там же покоились уголки бледно-розового платка из блестящей ткани.

Избавляясь от покрывала, я все больше открывала вид наподобие шали и теперь лицезрела ее повязанной на черепе. Голова была почти полностью прикрыта этой розовой материей и покоилась на серой подушке с ржавыми разводами.

– Начинай искать камень, – командовал Ян.

Но я не видела камня. Я лицезрела лишь труп и груду одежды. Зажмурившись, запустила руки в гроб, принимаясь раздевать покойника. Точнее, покойницу. Стараясь не думать, что именно делаю, кто передо мной, а скорее, подо мной. Пытаясь не зацикливаться на том, что причиняю дискомфорт бренному телу, оскверняю его, хотя наверняка душе, которая когда-то давно пребывала в нем, уже несколько веков абсолютно безразлично, что здесь творится. И когда я поняла это, как только вспомнила, мои мысли прояснились, и я стала работать увереннее. Широко распахнула глаза и самозабвенно ворошила могилу, быстро снимая одежды.

А это был жакет. Расстегнув пуговицы, коснулась, как мне показалось, вначале – скелета, однако вот это было вовсе не грудой костей, а чем-то плотным, хоть и истлевшим.

И когда сняла платок, обнаружила, что кости не белые, не рыжие, а черные, покрытые плесенью и маленькими копошащимися мотылями и личинками.

Я ощущала под пальцами мух и червей, но это, как ни странно, уже мало меня волновало. Я представляла, что все происходит не со мной, и остро жаждала просто побыстрее закончить. Я дышала, не ощущая едкого зловония, способного вывернуть внутренности наизнанку, не замечала подступающих к горлу рвотных позывов. Осталась притупленная боль в легких и в желудке, настойчивая, сковавшая, но не способная меня по-настоящему остановить.

Я рылась в земле, перемешанной с останками мертвеца. Мне чудилось, что не только моя одежда, по локоть, но даже мои волосы, неразумно не собранные в хвост, которые я постоянно поправляла, – выпачканы в рыхлом темном месиве. С усилием напрягая натруженные мышцы, я подняла тело далекой родственницы, расположила его полусидя, и оно неосторожно навалилось на меня, голый череп уперся в мое плечо, лбом соприкасаясь с кожей шеи.

Я вскрикнула, но тотчас затихла. Я полуобнимала его от безысходности, как большую куклу, и шарила свободной рукой на внутренней поверхности гроба. И вскоре нащупала нечто гладкое, ровное и холодное, похожее на яйцо лесного дракона. В тот момент, когда я словно баюкала в объятиях, как ребенка, мощи, я нашла спрятанное под ногами сокровище.

Мне не требовалось подтверждений в том, что я отыскала – я мигом очистила тяжелый овал от пыли и он замерцал перламутром. Поспешно отстраняясь от тела, я, насколько это было возможно, аккуратно уложила его обратно, выпрямилась и продемонстрировала присутствующим камень, в первую очередь Живе, встав на ноги и вытянув руку к поверхности ямы.

Она подтвердила, что я не ошиблась. И все, что мне оставалось – выбросить его наружу, а затем вылезать самой. Но Ян не мог мне помочь. И оставив тело в покое, слегка укрыв его покрывалом, мысленно извиняясь перед душой, которая меня уже не слышала, я принялась карабкаться на возвышение, с трудом, несколько раз падая обратно, поскольку подошвы сапог соскальзывали.

Грязная, измученная и словно выбравшаяся из ада снова, второй раз за сутки, я очутилась наверху.

Я села, подняла с заколдованной земли камень и вручила Живе, а после увидела нависающую надо мной руку Яна. Сразу же уцепившись за нее, поддавшись рывку дракона, встала. И не задерживаясь, отпуская его и оставляя позади, устремилась к озеру, побежала стремительно по пристани. Упав у ее края, наклонилась к воде. Мне резко поплохело, причем настолько, как не было даже в вырытой яме – адреналин, помогавший долгое время держаться, отступил, меня с безудержной силой замутило и содержимое желудка исторглось наружу.

Ян мгновенно – однако для меня неожиданно – оказался позади. Я напряглась, отвернулась, попросила его уйти, но он остался, присел на корточки и помог мне умыться.

Зачерпывал ледяную воду, остывшую в прохладе сентябрьской ночи, методично и усердно умывал мое лицо, орошал волосы и, взяв мои кисти в свои руки, поочередно купал их в озере.

Потом же начал очищать мое платье, немного его отмывая.

Переодеваться было некогда. Вода капала с меня, пронизывающая насквозь, мы сидели на краю пристани, под луной и ветер казался еще более студеным от того, что я вся промокла. Но так было даже лучше, я приходила в себя быстрее, и Ян горячими ладонями держал мои дрожавшие руки, колотившиеся не от страха, а от мороза и перенапряжения, вызванного беспрерывной работой.

К нам уже подходила Жива.

Боги переглянулись.

– Поторопись, – попросил он Живу.

Не без помощи дракона я поднялась на ноги, и мы с Живой встали друг напротив друга. Я заметила, что Ян посерьезнел, сжал челюсти, его скулы напряглись. И я бы не обратила на это внимания, если бы не услышала четкий голос Гая – и он посоветовал нам действовать без промедления.

Я начинала понимать – почему: вой, еще недавно казавшийся далеким, вдруг резко усилился. И все, кроме меня, узнали об этом раньше, почувствовали, откликнувшись своей магической энергией на энергию волков.

Я понимала, что они будут здесь, возможно, совсем скоро. Медлить нельзя.

Последнее, на что я отвлеклась, было то, как Валентина побежала за дом, и Кинли зашипел. Вой сотряс землю фермы, подобно раскатам грома, Жива начала читать заклинание. Я не ощущала в этот момент ровным счетом ничего, как и всегда, когда имела дело с магией, когда носила ее в себе долгие годы.

И когда вой достиг пределов фермы, я услышала хлопок – Гай и Алексей обернулись в свои навьи сущности, цмоки тоже массово стали менять форму на драконьи обличья и взревели, а красные огни вражеских глаз замелькали в ночи. Стараясь абстрагироваться и сосредоточиться, я вслушивалась только в слова Живы, которая уже заканчивала. И вот она умолкла и передала мне камень, держа и не отпуская мою руку, тем самым соединяя нас.

– Камень – по-прежнему источник моей силы. Но теперь ты связана с ним, – произнесла она, под беспрерывные звуки воя и рева. – Давай, девочка.

Глаза Яна сверкнули ультрамариновым. Я смотрела в