Записки землянина - Вячеслав Колмыков

— Не скрою, Стасик, мы очень обрадовались, когда узнали о вашем желании оказать помощь в проблеме Тигича, — голос у Ниминоки был почти нежен. — Поверьте, и нам было не легко. Предвидя вопросы, которые по праву должны возникнуть у любого несведущего в таких делах, я хочу забежать и ответить на них. Во-первых, хотелось бы признаться, что оказались вы здесь не случайно. И если бы вы не приняли самостоятельного решения, то вернулись бы на Землю таким же невредимым, как и прежде с той лишь разницей, что определенный отрезок времени в вашей памяти отсутствовал бы. Не хочу вас пугать, но вы первый, кто согласился без посторонней помощи. Разумеется, мы создавали для этого все условия и, все-таки, свобода воли для нас является главным. Но не хотелось бы заострять на этом внимания. Перейдем к следующему вопросу — почему вы?

И он рассказал как Пазикуу наблюдал за мной и другими долгое время. Он знает о моих привычках, способностях, моем характере и личной жизни. Их не смущает, что я человек семейный и недостаточно образованный. Решающим фактором в мою пользу явилось поразительное сходство с одним из тигичан, который отправился год назад в море. И это сходство не совсем визуальное, хотя конституцией и лицом, меня можно принять за его брата. Сходство внутреннее.

— По внутренним органам что ли? — спросил я, так как что может быть общего между мной и тигичанами, кроме строения?

— Нет, — безо всякой иронии ответил Ниминоки. — Вы знаете, что наша наука способна на многое и мы могли бы управиться своими силами. Но одно обстоятельство ограничивает эти способности существующими правилами. Дело в том, что тигичане единственная человеческая раса, представители которой имеют одну лишнюю хромосому и при этом прекрасно уживаются между собой. Если в других мирах их совсем мало и они находятся под наблюдением, то на Тигиче, кроме как с вырождением проблем нет. по этой причине пересадка мозга в тигичанина невозможна, так как неизбежны необратимые последствия. Синтезировать тело по подобию так же бессмысленно. Искусственная клетка может нести только пищевую ценность, чего нельзя сказать о моторике, инстинктах и прочих врожденных и наследственных факторах. Их невозможно воссоздать искусственно, а чтобы задействовать рефлекторную систему организма для этого понадобятся столетия, которых у нас нет. Понимаете Стасик?

Пришлось поверить ему на слово.

Я кивнул.

— Вы просто находка, Стасик! — продолжил Ниминоки.

Остальные в это время стояли в центре цилиндра и внимательно наблюдали за нами.

Тут я узнал о себе то, о чем или догадывался, но не придавал значения или вообще не подозревал.

Видите ли, я хожу с приподнятыми плечами, опускаю их только когда сижу, сплю. Мне никто об этом не говорил и до этого момента я считал, что все так ходят и не предполагал, что это так заметно. Конечно, порой я расслабляюсь, но мне не ловко в таком состоянии.

После этого открытия за время разговора с Ниминоки я несколько раз пытался опустить их, но через секунду плечи возвращались в привычное положение. В конце концов я плюнул на это. Тем более, впереди ожидало еще одно открытие: при любом движении головы я закрываю глаза, а иногда даже зажмуриваюсь, будь это поворот на пять градусов или на сто сорок, но пока она находится в движении, они закрыты.

Ниминоки успокоил, сообщив, что у большинства людей такая же привычка, только у них подобное происходит лишь в начале движения. Мою же манеру он обозвал почему-то «фрагментарным восприятием», чем в принципе и отличаются тигичане.

Походка так же подверглась критике.

— Вы ходите как они, Стасик. В основном у людей походка соответствует их массе, конституции и характеру. Но при этом о них не скажешь, что они весят меньше или больше, сильнее они или слабее, находятся они в душевном разладе или довольны собой и всем миром. У вас она постоянна. Мало того, вы выглядите мощнее и массивнее, чем являетесь на самом деле.

В конце описания моих достоинств, я уже чувствовал себя не землянином, а подкидышем с Тигича.

Я откровенно спросил об этом Ниминоки, когда дело дошло до привычки разговаривать с самим собой, заглядывать собеседнику в рот, а не в глаза и ковыряние в пупке, а не в носу, как делают все нормальные люди.

— Я понимаю вашу озабоченность, Стасик. Если хотите, не будем об этом. Но не думайте, что вы один такой и что это не нормально. Это естественно, ведь все мы люди.

— Люди-человеки! Но тигичан, я вижу, вы за них не считаете.

— Если б не считали, Стасик, то вы бы здесь не находились.

На это мне нечего было ответить. Даже если они держат их за животных, не значит, что они не заслуживают внимания. А я сам вызвался, и значит умничать нужно тоже перестать.

— Хорошо, что еще?

— Хочу заверить вас, Стасик, мы решили посветить вас во все подробности из уважения к вам и вашему решению, хотя можно было обойтись и без этого. Вы вправе возразить — почему же мы тогда не спросили вашего согласия раньше при похищении, если мы вас так уважаем? На это ответ получите позже, если не возражаете. И сами потом поймете — почему. Я в этом уверен.

Я не стал возражать. Все равно назад пути нет. Тем более меня все чаще начали привлекать картинки вдоль нашей «прогулки», а именно изображения с женщинами. Я, конечно, ловелас и для меня супруга давно перестала быть единственной. Поначалу мучился этим, но потом понял, что если любви нет, то и измены быть не может. До сих пор только одно удерживало в семье — это мой сын. И только он один вызывает у меня беспокойство. Но это не для дневника, во всяком случае, сейчас, когда нужно собраться.

Женщины на Тигиче разные, в основном полные, но с приятными личиками. Есть и стройные. На них-то и заглядывался. Почти все они носят то же что и я, то есть адаптационный костюм, сквозь который можно разглядеть, словно сквозь пелену, фигуру, но не более.

Ниминоки заметил, что я начал пропускать мимо ушей его слова. Догадавшись о причине, он попытался огорчить меня.

— Пустая трата времени, Стасик, — сказал он. — На Тигиче самое святое, что может быть — это семья. Чтобы ее завести некоторым мужчинам порой требуется не мало времени. Добиться любви женщины там не просто,