Чудак на холме - Лев Юрьевич Альтмарк

вы с ним стали друзьями, тогда уже со мной у тебя начались бы проблемы… Скажи честно: всё это время, что ты общался с ним, у вас были какие-то договорённости, о которых мы не знаем? Спрошу более откровенно: ты ничего от нас не утаиваешь?

– Вы меня в чём-то подозреваете? – в груди у меня холодеет, а во рту даже начинает горчить. – Я вам, господин майор, давал повод сомневаться в моей честности?

Шеф молча встаёт из-за стола и начинает глубокомысленно расхаживать по кабинету, как делает всегда, когда нужно принять какое-то трудное решение:

– Ты знаешь, у меня бы никогда не возникло и тени сомнения в твоей порядочности, если бы наши старые дела, уже закрытые и отправленные в архив, неожиданно не напоминали о себе. Потому и появляются предположения, что не всё в них было доведено до конца, а что-то просто выпало из нашего внимания. Вопрос: случайно или намеренно? Тут уже о чём угодно подумаешь – и о том, что исполнители небрежно отнеслись к своим обязанностям, и о чём-нибудь похуже. Ты не новичок в полицейском сыске, так что упустить что-то по незнанию или наивности вряд ли мог. А значит сразу возникают неприятные подозрения…

– Ничего не понимаю, господин майор! О чём вы говорите? – пытаюсь нащупать почву под ногами и не могу. – Открылись какие-то новые обстоятельства? Я же ничего пока не знаю…

Некоторое время Дрор расхаживает молча, видимо, прикидывая, стоит ли доверять мне дальше и откровенничать с таким интриганом, как я, потом садится за стол и берёт одну из бумаг. Но зачитывать её он не собирается, а только излагает своими словами:

– Думаю, для тебя не секрет, что помимо профессора Гольдберга кто-то ещё занимается подобными экскурсиями в загробный мир, а также переселением душ в тела людей на нашем свете…

Замысловато как-то начинает, но поддержим его добровольными пояснениями:

– Да, Гольдберг что-то рассказывал об этом. Но только вскользь, никаких конкретных деталей. Кто непосредственно этим занимается он, вероятно, и сам в точности не знает. Какая-то конкурирующая фирма. Если она только в действительности существует…

– Ну почему у этих ребят всё так засекречено? Опасаются конкуренции? Не так уж много на свете подобных лабораторий и учёных, чтобы они не были знакомы друг с другом. Что-то лукавит наш профессор. Если темнит, то для чего? С какой целью?

– Гольдберг упоминал лишь о том, что конкуренты намного отстают от него, хоть и идут по следам. Но, ясное дело, что никакими своими секретами он ни с кем не делился и делиться не собирается – он же не дурак, чтобы резать курицу, которая несёт золотые яйца.

– А может, никаких конкурентов в действительности не существует, а профессор их придумывает каждый раз, чтобы перевести на кого-то стрелки? Тебе не приходила в голову такая мысль? Мол, я не я, и грешки не мои?.. Ладно, с этим разберёмся. Но я сейчас о другом… К нам поступила следующая информация из России…

– Алекс нарыл что-то в Санкт-Петербурге?

– Нет, от него пока сообщений не поступало. Информация пришла по линии российской ФСБ из… – Дрор заглядывает в бумаги и читает по слогам незнакомое русское слово, – …из Рязанской области.

– Из ФСБ и прямо к вам на стол? Мы такие популярные уже стали?

– Не юродствуй! К нам бумага пришла из МВД, а туда она попала по официальным каналам от российских спецслужб.

– И что же понадобилось рязанским комитетчикам от нас?

– Странная история. Есть недалеко от Рязани небольшой городок… – Дрор снова заглядывает в бумаги и старательно выговаривает, – Гусь-Железный. Не слышал про такой?

– Первый раз слышу. Таких небольших районных городков в России тысячи.

– Так вот, в этой патриархальной глубинке есть детский санаторий, который находится в здании старинной усадьбы, много лет назад принадлежащей одному из известных российских промышленников.

– Знакомая история, – беззаботно машу рукой, – в маленьких провинциальных местечках самые лучшие строения – бывшие усадьбы помещиков или, как их сегодня называют, олигархов. И что же сучилось необычного в этом детском санатории, если российской ФСБ понадобилось о нем информировать нас?

– Работники санатория сообщили местному участковому, что в последнее время на территорию усадьбы зачастил один бомж. Поначалу думали, что он просто ищет пристанище на зиму, но он вёл себя очень странно. Вся его прежняя жизнь прошла на глазах местных жителей, и для всех он всегда был добрым и миролюбивым парнем, никому не грубил и не лез с кулаками. А тут словно подменили человека – рвётся внутрь корпуса, детишек перепугал, пытается проникнуть в подвалы, а когда его прогоняют, становится злым и агрессивным, угрожает обслуживающему персоналу, а главное, кричит, что это его родовое имение, и никто не имеет права препятствовать ему ходить повсюду, где он захочет. Когда его спрашивали, что он ищет в подвалах, то просто хамил и в самом деле распускал руки.

– Что с него взять? Вероятно, больной человек, – пожимаю плечами, – такое часто случается на почве алкоголизма. Поехала крыша у парня, и возомнил себя невесть кем.

– Очевидцы, которые знали его давно, отметили, что за последнее время он стал совсем другим человеком. Если раньше пил почти ежедневно, но был добрым малым, хоть и до конца опустившимся, то теперь никто его пьяным больше не видел, он начал следить за одеждой, и даже поведение его стало совсем иным. Когда-то это был типичный лентяй и попрошайка, еле волочащий ноги и горбящийся, а сейчас – абсолютно другой человек, даже отдалённо не напоминающий прежнего оборванца.

– Ну, и что из этого следует? Вероятно, перемкнуло у парня в мозгах, и он рассудил, что так жить дальше нельзя, вот и сделал над собой усилие…

– И такое вполне могло случиться, – кивает головой Дрор, – но ты не перебивай, а слушай дальше. Первое время его терпели, но когда он раздобыл где-то кирку и лопату и стал долбить по ночам глухие стены в подвалах, мешая отдыхать детям, то работники санатория забеспокоились, вызвали полицию, и та, наконец, задержала его. И тут началось самое интересное. Хоть имя этого бомжа и было известно, потому что тот уже не раз попадал в полицейские протоколы, но он категорически заявил, что зовут его Баташовым Дмитрием Михайловичем…

– Как-как?! – ахаю я, и у меня отвисает челюсть от изумления. – Это же…

– Да-да, этот человек назвался именем твоего старого приятеля, бандита Бота.

Несколько лет назад я участвовал в полицейской операции в качестве агента под прикрытием. Дмитрий Баташов по прозвищу Бот возглавлял международную преступную организацию по торговле наркотиками и оружием. Меня внедрили туда, и мы вместе с Русланом Дзагоевым