Маршал северных направлений - Герман Иванович Романов

— два новых бронекатера в сопровождении «МО-4». И ведь помогли десанту, тут надо отдать должное — плоскодонные бронекатера, имевшие в танковых башнях 76 мм пушки, подходили чуть ли не к устью рек, и вели огонь прямой наводкой по финнам. «Морские охотники» вчера отразили три налета финской авиации, и сегодня еще один, сбив два самолета с синей свастикой.

— Теперь финнам придется откатываться, пока у берега наши корабли, резервам не оказать помощь — мы их не пропустим. Погода вроде устоялась, с катеров и барж высаживается вторая волна десанта. А две бригады, да еще со стрелковым и артиллерийским полком противнику не выбить, так что Маннергейму придется уводить своих завоевателей.

Хорошхин был уверен в том, что говорил — наступление 4-й и 7-й армии, усиленных за счет дивизий расформированного Волховского фронта, протекало успешно. В штабе флотилии постоянно получали сводки, а прибрежный участок, по которому вели наступление советские войска, поддерживался огнем дивизиона канонерских лодок под командованием капитана 2-го ранга Озаровского. Именно орудия канонерских лодок сейчас прикрывали огнем корабельных орудий протяженный, свыше десяти километров, участок восточного побережья Ладоги, всего за сутки полностью освобожденный от врага. При этом захватили внушительные трофеи — складированные запасы продовольствия и фуража, боеприпасов и снаряжения. В ходе нескольких коротких боев разогнали по окрестным лесам финских тыловиков, разбили два батальона вражеской пехоты, что попытались сопротивляться десанту. И при этом захватили в полной исправности, с передками и лошадьми до двух десятков орудий, в основном бывших русских трехдюймовок, но также по батарее шестидюймовых мортир и 48-ми линейных гаубиц, которые тут же были поставлены в боевые порядки, как и несколько противотанковых пушек «Бофорс», которые быстро освоили. А главное — освободили до трехсот пленных красноармейцев, и при этом взяли в плен чуть больше финнов, а также лазарет с их раненными солдатами. В общем, достигнут полный успех, и при этом высадка войск продолжается без всякого серьезного воздействия со стороны неприятеля, ошеломленного таким развитием ситуации…

До войны никто и предполагать не мог, что грунтовозные шаланды, каких было множество в «спецгидрострое» НКВД и Северо-западном речном пароходстве, могут принести огромную пользу, став канонерским лодками. На них вначале устанавливали трех и четырех дюймовые пушки, но теперь уже пару орудий 130 мм — крупный калибр оказался предпочтительней «соток». Для противовоздушной обороны на каждой канонерской лодке устанавливали несколько морских полуавтоматических «сорокапяток». Орудий МЗА и крупнокалиберных пулеметов не хватало на боевые корабли, а потому довольствовались счетверенными или ординарными установками пулемета «максим», но и их не стало хватать.

Корабельный состав наркомата РКВМФ возрос вдвое по числу вымпелов, теперь под мобилизацию попадали многие пароходы. Особенно способные действовать на озерных театрах, а при необходимости на Балтику могли еще прийти из Белого моря по Беломорско-Балтийскому каналу. Помощь можно было получить через каналы с Волги и Каспия, где имелось немало гражданских судов, подлежащих вооружению, а также и корабли специальной постройки, пусть спущенные на воду еще до революции. В гражданскую войну их переводили с Балтики в Астрахань, теперь наступил тот отчаянный момент, когда они нужны здесь, каждый вымпел на счету.

Бои за Моонзунд потребовали от Балтфлота отчаянных, запредельных усилий, потери там росли, германская авиация свирепствовала, несмотря на то, что ВВС флота были почти полностью сосредоточены на островах архипелага. Особенно много было подрывов на минах — идущие на запад транспорты в лучшем случае выбрасывались на ближайший остров, занятый советским гарнизоном, или катера с них успевали снять команду и пополнения. В худшем шли на дно, унося с собою бесценные человеческие жизни. Таковы жестокие реалии войны…

— Воздух! С юга бомбардировщики — две девятки, в сопровождении истребителей! Наши «миги» пришли!

Хорошкин немедленно посмотрел на небо — вдали показались вражеские самолеты, и никто из моряков не сомневался, что это немецкие «юнкерсы». У зенитных пушек и пулеметов застыли расчеты, корабли начали потихоньку набирать и без того невеликий ход — стоять на якоре верная смерть, точность попадания возрастает многократно, а немцы умеют бросать бомбы, что показали бои на Неве. И Борис Владимирович мысленно перекрестился — почти два десятка бомбардировщиков это очень много, и шестерка «мигов» атаку не сорвет, тут «мессеров» до десятка. Хотя оставалась надежда, что с ближайших аэродромов уже взлетели советские «ястребки»…

Десант на Тулоксинский плацдарм — даже мелкосидящие корабли не могли подходить к берегу, и морской пехоте приходилось идти под пулеметным огнем, по пояс в воде несколько сотен метров. Вот только в этой реальности финны не укрепляли побережье не то что три года, даже трех дней — слишком быстро шло их наступление. да и саму флотилию серьезно не опасались, зная, что у советского командования нет резервов, бои шли под Ленинградом, к тому же надеясь на поддержку люфтваффе…

Глава 33

— Этого не может быть, просто не может быть…

Фельдмаршал Маннергейм стоял у настенной карты во весь свой высокий рост, заложив руки за спину. В голове не укладывалось, что немцы так быстро, ради своего наступления на «Первопрестольную», отказались поддержать своего союзника из страны «тысячи озер». Начав переброску 4-й танковой группы на московское направление, о чем его предупредили, надо отдать должное, они позволили русскому маршалу Кулику перебросить на северный берег Свири почти десяток дивизий, которые непонятно где взяли. Впрочем, понятно где — огромное население Российской державы в ту войну смогло выставить три сотни пехотных и конных дивизий. Сейчас в полтора раза будет больше, учитывая проведенную до войны индустриализацию, и то, что советские дивизии на полк меньше царских. А это напрямую влияет как на мобилизационные возможности страны, так и на численность дивизий полевой армии. От захваченных пленных удалось узнать настолько потрясающую воображение информацию, что волосы могли встать «бобриком». В сражение пошли несколько дивизий с «трехсотыми» номерами, и таковых насчитали четыре, причем одну за другой по числительным, а это говорит о том, что большевики не стараются запутать «сквозными» цифрами, а формируют «второочередные» дивизии потоком, и при этом также быстро восстанавливают разбитые соединения, от которых ничего кроме номера не осталось. Хотя запасов оружия, по всей видимости, на эту «орду» уже не хватает — особенно велики потери в артиллерии, из состава дивизий выведен гаубичный полк, и остался только «легкий», на конной тяге, из двух дивизионов по две батареи трехдюймовок, и одной 48-ми линейных гаубиц. Но есть еще дюжина полковых 76 мм пушек и шесть 120 мм минометов, так