Маршал северных направлений - Герман Иванович Романов

неудачная попытка для немцев прорыва на Тихвин и Волхов — их танковые дивизии просто увязли в боях с русскими, что заняли укрепленные позиции. Стало понятно, что фронт скоро застынет в «позиционном сидении», и не иначе — у русских слишком много артиллерии.

Вот только что за этим последует, фельдмаршал не ожидал — немцы начали переброску всей танковой группы на московское направление, о чем шли намеки. Но русские поступили совсем не так, как следовало — вместо того, чтобы начать контрнаступление, перейдя Волхов, они стали перебрасывать освободившиеся дивизии на Свирь, причем быстро, и всеми способами — такой прыти от своих бывших соотечественников Маннергейм не ожидал. Войска перебрасывали по железной дороге нескончаемыми потоками, по обводному каналу, автотранспортом по дорогам, по Ладожскому и Онежскому озеру, причем все это было продумано заранее. Ведь две их дивизии перешли Свирь, когда немцы еще вели наступление на Тихвин, сражаясь на захваченном плацдарме. И не простые дивизии, из двух полков отборных стрелков и двух полков пограничников сформированные — егерские по самому названию, и по тем действиям, что начали творить. За ними почти сразу появились две стрелковые дивизии, обстрелянные и пополненные — ситуация на Петрозаводском направлении стала стремительно ухудшаться, для финнов, конечно. Четыре дивизии это слишком много, на такие резервы противника никто не рассчитывал. И действовали «рюсся» вопреки обыкновению расчетливо и быстро, чего за ними никогда не наблюдалось.

По вырвавшейся вперед группе «О» генерал-майора Ойнонена, в которую входили обе егерские и кавалерийская бригады, усиленных двумя отдельными батальонами, был нанесен удар с двух сторон, причем в тыл финским егерям вышли их русские «коллеги», и показали, что в выучке не уступают, а вот вооружены намного лучше. К тому же на каждый финский батальон русские выставили полк, да еще с артиллерией и многими минометами Командующий Карельской армией генерал-лейтенант Хейнрикс правильно оценив обстановку, приказал группе отходить, и «блицкриг» на этом закончился — русские отогнали финнов от Онежского озера, и заняли линию железной дороги на Петрозаводск, восстановив сообщение.

Но это было только начала того кошмара, что не давал Маннергейму спать вторую ночь. На Олонецком направлении стала группироваться целая русская армия, та самая, 4-я. что вела успешные бои с танковой группой генерал-полковника Гепнера. При той огромной протяженности театра, между Ладожским и Онежским озерами, рассчитывать на плотность фронта не приходилось — русские сосредотачивали явно превосходящие армию Хенрикса силы. Сражение начиналось как встречное, в котором решающая роль принадлежит резервам. И фельдмаршал отдал приказ на выдвижение 2-го армейского корпуса, в котором насчитывалось две дивизии — и это было все, и так в Карелии уже было больше половины от имеющихся в Финляндии дивизий, но даже этого могло не хватить…

Территории Советского Союза (заодно «прихватив» кусок Норвегии), которые финские политики рассчитывали получить как «компенсацию» за наказание «агрессора». И от этой идеи в Хельсинки никогда не отказывались, и никогда про нее не забывали…

Глава 30

— Кирилл Афанасьевич, финны не так сильны, прямо скажу — упрямы, стойко воюют, но они не немцы. Каждый из их генералов прекрасно понимает, что взять новых солдат просто неоткуда. Они уже потеряли порядка тридцати тысяч убитыми, а это целый «возраст», считайте, в землю закопали — их страна дальше нести такие потери не сможет. А потому и надобно вести войну именно на изнурение. Фронт очень протяженный и разреженный — вы же сами готовили все наработки по наступлению, а теперь план необходимо настойчиво и целеустремленно внедрять в жизнь, и, не взирая ни на что, ни на какие обстоятельства, гнуть свою линию.

Кулик насупился, закурил, покосился на Мерецкова — штабист есть штабисты, потому Кирилл Афанасьевич, имея превосходство в силах, постоянно «сдавал» даже хорошо начинавшиеся операции, взять тот же известный прорыв 2-й ударной армии на Любань. Вроде все начиналось по плану, даже лучше, но как только начинались изменения, а противник всегда будет вводить свои «коррективы», Мерецков моментально впадал в сомнения, а если следовал звонок из Москвы, то мог удариться и в «панику», не отстаивал свой первоначальный план, сразу же вносил в него изменения. А нет ничего хуже, чем вот так «судорожно» рефлексировать на обстоятельства — тогда не ты, а противник начинает тебе навязывать свою волю. Хотя в той же катастрофе 2-й ударной армии очевидны и его просчеты — отсутствие взаимодействия с Ленинградским фронтом. Хотя после наступившего голода у «блокадников» просто не было сил, но хоть имитировать попытки наступления можно было, открыть огонь — ведь прорывающие войска не дошли до города каких-то тридцать пять километров, у немцев буквально все «на волоске повисло». Да что там — даже с 54-й армией он не организовал взаимодействия, в результате та попыталась перейти в наступление, когда уже было поздно. А победы пришли после того как финны окончательно «выдохлись», а немцев вытеснили из Заполярья когда Финляндия из войны вышла. К тому же сорок четвертый не сорок первый — превосходство в силах было подавляющим. Вот потому и стал «маршалом северных направлений» Кирилл Афанасьевич — воевать на равных с немцами не мог, слишком его сомнения одолевали, и два года, с 1942 по 1943,Волховский фронт под его управлением при минимуме достигнутых результатов нес огромные потери.

— А если они уничтожат наш десант, который высадим у Видлицы — подведут резервы и ударят, а там одна бригада морской пехоты всего, пусть две, если с 4-й еще 3-ю подсчитать.

— Так просто замечательно, если попытаются уничтожить, — Кулик ощерился. — Тогда их резервы станут «скованными», а потому изменить ситуацию на фронте не смогут, и на помощь своим не придут. А нам этого и надо — сдавим и вытесним финнов из приладожской Карелии, после чего фронт надолго стабилизируется. Вы всегда учитывайте психологию противника, ее главный мотив — в отличие от немцев финны вынести большие потери не могут от слова совсем, неоткуда им людей брать. При нормальной ситуации на полмиллиона населения выставляется полнокровная дивизия, а они их вдвое больше выставили. Если война станет ожесточенной, то потери просто надломят наших соседей — на этом и расчет, показать Маннергейму что его ждет в будущем. Чтобы нашел возможность «соскочить» заранее, не доводя страну до безоговорочной капитуляции. А эта бестия уже начала подозревать, что к чему — немцы уводят 4-ю танковую группу и русские немедленно начинают наступление своей 4-й армией. Такой «символизм» он живо оценит — это