Маршал северных направлений - Герман Иванович Романов

они отправлены в Карелию. Из состава Южной оперативной группы боеспособными являются только 314-я и 142-я стрелковые дивизии, переданные из моей 54-й армии раньше, да 3-я бригада морской пехоты. Отправляемые с Забайкалья и Дальнего Востока 21-я и 114-я стрелковые дивизии, которые Ставка выделила для Карельского фронта, по моей настоятельной просьбе будут оставлены на московском направлении — дивизии кадровые, хорошо укомплектованы, там они нужнее. А нам войск хватит — на ленинградском фронте не мы, ни противник, активных действий не ведем, так что вполне можно обойтись собственными силами.

Присутствующие за столом генералы только переглянулись, удивившись, насколько маршал уверен в успехе контрнаступления, что отказался от резервов Ставки, хотя до этого охотно взял две гвардейские дивизии с танковой бригадой. Но тут решил по-другому, хотя бы любой командующий на его месте непременно бы забрал предлагаемое Ставкой. Но раз установилось затишье под Ленинградом, то появилась возможность собрать потихоньку «свободные» дивизии — а они были, бои ведь прекратились, началась позиционная война, а в ее условиях обе обороняющиеся стороны несут потери гораздо меньше, чем в наступлении…

Наступление финских войск в Приладожской Карелии стало настолько неожиданным для советского командования, что оно просто растерялось. До него из состава 7-й армии " выдернули" 237-ю дивизию, считая, что противник будет держаться пассивно, но финны атаковали вдвое превосходящими силами, задействовав два армейских корпуса, пару егерских и кавалерийскую бригады. А дальше повторялся один и тот же сценарий — прибывавшие подкрепления вводились в бой по частям, и финны продолжали продвигаться вперед, на Петрозаводск, «перемалывая» одну советскую дивизию за другой…

Глава 27

— Ставкой приказано оборонять острова до последней возможности, при необходимости жертвуя корабли, но не допустить десанта на Моонзунд. Кроме того, незамедлительно начать активные действия на коммуникациях противника не только подводными лодками, но и кораблями Отряда Легких Сил, для чего захватить полное господство не только в Финском и Рижском заливах, но и прилегающей к ним акватории Балтийского моря. И в первую очередь пресечь поставки железной руды из Швеции.

Командующий КБФ вице-адмирал Трибуц пасмурней самого ненастного дня, и был бы барометр, настроенный на человека, он бы давно указал стрелкой на «шторм». Видно было, что Владимиру Филипповичу очень не хотелось прилетать на Моонзунд, но чья-то более «крепкая и властная рука» просто зашвырнула его сюда как камень из катапульты. Вместе с комфлота прилетел и бывший командующий Таллиннской военно-морской базы контр-адмирал Рааль, пожилой пятидесяти лет моряк, из «бывших», служивший на флоте офицером еще с царского времени. Именно на него сейчас и посмотрел раздраженный донельзя Трибуц:

— На острова будет перебазирована вся авиация флота с теми же задачами, в помощь будут также отправлены один-два армейских истребительных авиаполка. Командующий авиацией флота генерал-майор Самохин лично отвечает за ее действия и находится здесь со штабом ВВС. Никаких полков и эскадрилий, кроме МБР, в главной базе не будет.

Михаил Иванович только наклонил голову, молча принимая приказ — он и так обосновался в Аренсбурге «всерьез и надолго», как можно было бы сказать, мотаясь по аэродромам, число которых немного возросло — в Сандло могли принимать истребители новых типов. А вот на Цереле обе взлетно-посадочные полосы оказались короткими и подходили только для «чаек» и «ишаков». Зато три других аэродрома приняли всю бомбардировочную авиацию флота, благо во время налетов на Берлин подготовили на Когуле и Асте всю инфраструктуру, включая укрытия для бомбардировщиков ДБ-3. В Аренсбурге еще до войны базировалась эскадрилья СБ. Да и оба аэродрома на Даго могли принять самолеты всех типов, были бы только они в должном числе — а вот с последним было плохо до последнего времени. Сейчас ситуация изменилась, Ставка действительно стала уделять самое пристальное внимание, перебрасывая самолеты на острова, и пополнив практически до штатов все авиаполки Балтийского флота, и даже частично за счет далекого Тихоокеанского флота. Все делалось для исправления трагической ситуации, когда есть летчики, а вот летать им не на чем.

— Зенитная артиллерия прибудет — из Красногвардейского укрепрайона нам передадут половину зенитных орудий среднего калибра, это еще три дивизиона, и все крупнокалиберные пулеметы для вооружения кораблей и катеров — их около полусотни. Будет в самое ближайшее время прислано две радиолокационные установки, одна уж точно, ее нужно будет установить на Абрукке и отслеживать зону полетов над всем Рижским заливом. Так что противовоздушная оборона островов будет значительно усилена.

Трибуц остановился — сидящие за столом адмиралы и генералы его слушали с напряжением, готовые в любую секунду записать что-то важное, особенно в той части, что касается их непосредственно.

— Приказано на островах сосредоточить до наступления ледостава не менее чем семидесятитысячную группировку войск. Обе стрелковые бригады будут развернуты в дивизии за счет прибывающих пополнений. Топливо для кораблей, войск и для электрогенераторов выделено, оно будет доставляться на каботажных пароходах и двух малых танкерах, во избежание серьезного ущерба в случае потери судна в результате подрыва на минах или от бомбардировки, в Финском заливе. А такое уже часто случается, хотя не так, как во время перехода из Таллинна…

Трибуц осекся — все, кто участвовал в прорыве, мысленно поеживались. Таких потерь никто даже представить не мог, когда подрывы следовали один за другим, а сверху наваливались вражеские бомбардировщики. Четыре десятка транспортов ушли на дно, боевых кораблей вполовину меньше, но только эсминцев полдесятка из них. Теперь все возвращается на круги своя — корабли и суда идут в обратном направлении, сопровождаемые на этот раз тральщиками и прикрываемые истребителями — хоть какие-то правильные выводы сделали за это время, и предприняли меры.

Дрозд испытывал странную раздвоенность — то, что не делалось раньше, теперь пытались очень быстро изменить, напрягая все силы. А ведь все необходимое можно было завести на острова в июле и августе, и отводить сюда войска, если бы именно тогда приняли решение отстаивать Моонзунд. Но мысли свои держал при себе, прекрасно понимая, что действия командования флотом были предельно осторожными, «половинчатыми». Хотя все прекрасно понимали, что лишенный выхода в море минными заграждениями в Финском заливе, и фактически запертый в «Маркизовой луже» как в тюремной камере, Балтийский флот не будет иметь возможности активно воевать с врагом, кроме как отправлять экипажи в морскую пехоту, вооружив матросов винтовками и пулеметами.

Но тогда зачем нужно было ценой огромных усилий строить корабли, чтобы они стояли на якорях в базе грудой железа, вооруженного самыми современными орудиями⁈

— Потери в канонерских