Страх на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский

доберманов. На меня реакция нулевая… Но следует учитывать, что я нахожусь внутри стены. Выйти со мной на телепатическую связь почти нереально — я выставил блоки, которым меня обучил Аркус.

Охранники расходятся в разные стороны.

Дворец я уже изучил, просмотрел все комнаты и удостоверился в том, что хозяева спят. Гости Кантарини тоже занимали положенные места, вот только я не мог рассмотреть лиц.

Что ж, надо действовать.

Я отделяюсь от каменной кладки и медленно продвигаюсь вперёд. Прикидываю дистанцию до собак — метров тридцать-сорок. Ветер дует в мою сторону, но главное не это. Я не спешу возвращать себе материальность.

Просачиваюсь через фонтан.

Вступаю в круг света от фонаря.

Сейчас я полностью сливаюсь с окружающим ландшафтом. Иллюзион включён и настроен на поддержку мимикрии. Я — фонарь, каменная дорожка, ствол кипариса, тень от скамейки. Я — отражение луны и звёзд.

Поднимаюсь на примыкающую к дому террасу.

Здесь в лунном свете вырисовываются силуэты античных статуй. По краю чернеют абрисы балюстрады. Двор, каменная ограда, мехи и охранники — всё это ниже. Забор сейчас на уровне моих ног.

Шагаю сквозь дверь и оказываюсь в просторном холле.

Очертания предметов угадываются смутно, и я отступаю в нишу справа, чтобы постоять и немного привыкнуть к темноте. Снаружи всё же имелись фонари, да и луна серебрила крыши своим светом.

Здесь же — полный блэкаут.

Кусаригама была плотно намотана на мой правый кулак. Я держал серп таким образом, чтобы использовать его в качестве ножа при необходимости. Шипованный груз свисал на пару сантиметров, но цепь не издавала ни единого звука.

Псы меня не учуяли.

Добрый знак.

Минут через пять-шесть я понял, что готов. Колбочкам для полной адаптации требуется около десяти минут, иногда — двадцати. Но я все эти месяцы упорно тренировался и достиг успеха.

Стены и потолки сделались прозрачными.

Все спали.

Я мог бы двинуться наверх по главной лестнице, но предпочёл свернуть в крыло для прислуги — там располагалась винтовая лестница, которая меня устраивала.

Внутри дворец оказался просторным — с широкими галереями, высокими потолками, целыми анфиладами комнат. Я не мог сполна оценить убранство, но подозревал, что хозяин выдерживает классический стиль в духе своих венецианских предков.

Смущало меня то, что самого итальянца я не видел.

Личные апартаменты Контарини выглядели так, словно там давно никто не жил. Чехлы на креслах и диване, идеально заправленная кровать, отсутствие беспорядка. Окна занавешены шторами, чтобы создать иллюзию обитаемости. Аналогичная картина — в спальнях других членов семьи. Я, конечно, понимаю — люди небедные, дворцы и виллы разбросаны по всей Италии, но… Если нет хозяина, к кому тогда Джонс приехал?

Я замер, пропуская мимо себя ночного охранника. Матёрый боец, одноручный меч у пояса, на глазах — прибор ночного видения. Меня он заметить не мог из-за камуфляжа. Я узнал наглазник без особых проблем — ИК-подсветка и электронно-оптический преобразователь. Конечно, если бы мужик обладал тепловизором, я бы от него не скрылся. Пришлось бы вступить в бой, а это плохо. Прежде всего из-за шума, который мы неизбежно создали бы.

Охранник скрылся за дальним поворотом.

Мне оставалось преодолеть анфиладу взаимосвязанных помещений и выйти в служебное крыло, где размещались кухня, прачечная, кладовка и крохотные комнатушки персонала. Там же предсказуемо обнаружилось помещение с дежурным охранником, который следил за видеокамерами с нескольких телеэкранов. Ну, как следил… Просто дремал, свесив голову на грудь. Рядом вычерчивались контуры небольшого цилиндра, напоминающего термос.

Анфилада представляла собой последовательность большой гостиной, бильярдного и обеденного залов, библиотеки… И чего-то, подозрительно смахивающего на додзё. Обеденный зал, библиотека и гостиная были связаны между собой, туда могли беспрепятственно проникать слуги. А вот додзё… Ровно один выход в боковую галерею.

Непонятное чувство вынудило меня замедлить шаг.

Я замер посреди бильярдной и начал сканировать додзё. Меня смутило… сложно объяснить. На долю секунды почудилось присутствие. Как будто из мрака вынырнул силуэт, продвинулся на несколько метров и снова исчез. Такое могло произойти лишь в одном случае — если по спящему дворцу перемещался прыгун.

Застыв на месте, я продолжил наблюдать.

Больше никто в поле зрения не появлялся, но я захотел удостовериться, что не ошибся. Просочившись в додзё, застыл у стены. Если в этом зале крайняя точка телепортации, я бы хотел иметь за своей стеной твёрдую поверхность, а не потенциального врага.

Несколько секунд ничего не происходило.

А потом вспыхнул свет.

Перепад был настолько резким, что на долю секунды я ослеп — перед глазами поплыли багровые круги. Но глаза вновь оперативно перестроились — по моему методу, проверенному веками. То, что я угодил в хитро расставленную ловушку, не вызывало сомнений. Вопрос в том, как мои противники собираются сдерживать человека, для которого не существует преград.

Додзё выглядело… оригинально.

Ни тебе стоек с оружием, ни матов или татами, ни тренажёров и других атрибутов для качественной боевой подготовки. Зал, вероятно, предназначался для поединков. Эдакая арена, но квадратная и без зрительских мест. В дальней стене что-то загудело, и сегмент деревянной обшивки сдвинулся, открывая нишу с телеэкраном.

Щелчок.

На выпуклом экране появилось цветное изображение.

Мистер Джонс собственной персоной.

— Сергей, мне очень приятно, что ты оправдал мои ожидания, — голос миллиардера раздавался из встроенных в стены колонок. — Я примерно догадывался, как работает твоя служба безопасности. И понимал, что стоит мне появиться в одном из портов, как твои люди об этом узнают. Сейчас ты познаешь боль, но перед этим я хочу объяснить, где именно допущен просчёт.

Британец говорил сухо, с изрядной долей высокомерия.

Меня в этой игре ни во что не ставили.

Бесчисленные жизни научили меня простой истине: слова не имеют значения. Главное — не пропустить момент, когда последует атака. И ещё. Я не понимал, как сэр Иезекииль ухитряется видеть меня на камерах. И как он вообще понял, что я внутри комнаты. Или… Меня обнаружили неведомые артефакты? Аналоги датчиков движения? Детекторы массы?

Да.

Британец смотрел мимо меня — на входную дверь.

Которая с характерными щелчками заблокировала себя и зарастила все щели.

— Ты привык к собственной неуязвимости, — продолжил миллиардер, — но, поверь, это роковое заблуждение. Сегодня я докажу, что в мире нет неуязвимых людей. И легендарный Кромсатель не станет исключением. Для начала, Сергей, не будешь ли ты столь любезен покинуть эту арену привычным для себя способом? Через стену.

В словах британца прозвучал скрытый подвох.

Уголки губ презрительно кривятся.

Сделав левую руку проницаемой, я развернулся и погрузил её в деревянные панели… точнее,