Сквозь облака. Том 1 - Хуай Шан

Оба с грохотом рухнули на крышу и покатились по ней. Янь Се, всё ещё плохо видящий, пропустил несколько мощных ударов кулаком. Навалившись на майора, противник одной рукой схватил его за горло, а другой быстро ощупал карманы и что-то вытащил.

Пакетик с наркотиком!

Незнакомец усмехнулся и, не ослабляя хватки, рывком поднял Янь Се и швырнул на железную ограду крыши. От резкого удара восьмидесятикилограммового тела хлипкая конструкция опасно заскрипела. Профессиональный убийца, способный одной рукой сломать человеку шею, обладал невероятной силой. Будь на месте Янь Се другой полицейский, он, вероятно, погиб бы при исполнении. Майор вцепился в пальцы на своём горле и прохрипел:

– Ты… убил… Фань Чжэнъюаня…

– Надо же, какой догадливый! – отозвался А-Цзе. – Даже жаль тебя убивать.

На руках майора вздулись вены.

– А вот мне… тебя… не жаль!

Янь Се резко ударил противника ногой по лодыжке. А-Цзе пошатнулся, но сохранил равновесие и даже увернулся от следующего удара. Он тихо выругался, затем, резко выпрямившись, схватил полицейского за плечи и попытался сбросить его с крыши.

Скрип ржавого металла прорезал тишину. Майору почти удалось перебросить убийцу через спину, но проржавевшее ограждение не выдержало веса двух крепких мужчин: полая железная труба выгнулась дугой. Оба противника мгновенно лишились опоры!

Цзян Тин рванулся вперёд:

– Янь… – Но не успел он сделать и шага, как холодное дуло пистолета упёрлось ему в затылок, и знакомый мягкий голос с усмешкой прошептал на ухо:

– Не двигайся.

Глава 18

«Не двигайся».

Слова сработали словно заклинание: Цзян Тин застыл на месте, и все мысли в его голове тоже будто бы замерли.

В следующее мгновение ограждение проломилось. А-Цзе успел ухватиться за верхнюю часть ограды, он быстро подтянулся и влез обратно. А Янь Се полетел вниз с шестого этажа.

Говорят, перед смертью вся жизнь проносится у тебя перед глазами, но разум Янь Се в ту секунду был совершенно пуст. Падая, он инстинктивно пытался за что-нибудь зацепиться: пальцы правой руки скользнули по краю бетонной крыши, и, хоть они не могли удержать вес тела, это слегка замедлило падение. Одновременно майору удалось поймать другой рукой свесившуюся часть ограждения. Металлическая конструкция ударилась о бетонную стену, раздался громкий скрежет, и ржавая перекладина сломалась!

До земли было метров двадцать. Крик застрял в горле Янь Се, и всё его тело мгновенно покрылось холодным потом. Он нащупал другую железную трубку и попробовал подтянуться, но внезапно почувствовал такую адскую боль, словно по его пальцам проехал дорожный каток.

Убийца наступил ему на руку!

– Мы не виделись несколько лет… Как поживаешь?

Цзян Тин стоял неподвижно. Дуло пистолета медленно переместилось к уху, спустилось к подбородку, затем заскользило вверх по скуле, словно ласковые пальцы любимого человека.

– Боишься смерти? – Пот пропитал волосы на висках Цзян Тина и струйками стекал по его щекам, а вкрадчивый дьявольский голос продолжал: – Или боишься, что этот полицейский разобьётся насмерть?

А-Цзе с силой ударил тяжёлым ботинком по пальцам Янь Се. Потом отошёл на пару шагов и подобрал острый камень.

– Он не должен был умирать. Если бы не ты, всё бы закончилось совершенно иначе…

Цзян Тин дёрнулся было, но услышал тихий щелчок предохранителя.

– Я же сказал, не двигайся.

В ночной тишине послышалось едва различимое завывание полицейских сирен, постепенно оно становилось всё громче. Подкрепление!

– Тогда стреляй, – холодно произнёс капитан.

Грудь вздымалась и опадала в такт неровному дыханию, Цзян Тин ощущал привкус крови во рту. Цунь за цунем он медленно поднял руку и, когда обхватил ствол, повторил:

– Стреляй. Не…

Он резко оттолкнул пистолет и, пригнувшись, бросился вперёд!

Никто даже не понял, был ли выстрел. А-Цзе занёс камень, целясь в окровавленные пальцы Янь Се, но в следующую секунду Цзян Тин повалил бандита наземь!

Профессиональный убийца оказался застигнут врасплох. Вдвоём они покатились по крыше и врезались в ведущую на лестницу обитую железом дверь. Ржавый замок не выдержал удара, дверь с грохотом распахнулась, и Цзян Тин вместе с А-Цзе кубарем полетели вниз по ступеням.

Тем временем Янь Се, стиснув зубы, забрался на крышу. Пошатываясь и протирая глаза, он бросился следом, но стоило ему сделать пару шагов, как прогремел выстрел! Пуля вонзилась прямо у его ног, взметнув фонтан пыли и осколков щебня. Майор обернулся и в темноте увидел силуэт мужчины на расстоянии нескольких метров от себя. Дуло пистолета смотрело прямо на Янь Се.

А-Цзе катился вниз, как мешок с песком. Он грубо выругался, когда затылок капитана впечатал его ладонь в бетонный угол и на них посыпались осколки стены.

Вой сирен становился всё громче, но Цзян Тин слышал его будто через толщу воды. Его левый локоть изогнулся под неестественным углом, на губах пузырилась кровавая пена. Словно во сне он почувствовал, как пол под ним задрожал: кто-то спускался по лестнице быстрым шагом.

Цзян Тин с трудом разлепил веки, перед глазами всё плыло. Его била дрожь, воздуха не хватало, сознание затуманивалось, и казалось, что гигантская невидимая рука тащит его душу в адскую бездну. Так и не успев разглядеть приближающегося человека, капитан погрузился в бесконечную тьму.

Середина лета, вечернее небо пылает яркими красками.

По золотистому полю бежит маленький мальчик. Лучи закатного солнца освещают высокие двери из персикового дерева. Приглушённый свет роскошных люстр мягко ложится на алый театральный занавес и пустые ряды кресел, тянущиеся до самого потолка. Мальчик в поношенной куртке сидит на корточках у перил балкона и смотрит на сцену. Из-за кулис появляется скрипач с горделивой осанкой – мальчик того же возраста, как и тот, что подглядывает за ним.

I've seen the world, done it all

Had my cake now

Diamonds, brilliant, and Bel-Air now…[36]

В свете софитов блестят кожаные туфли облачённого в чёрный фрак скрипача. Он вдруг поднимает глаза, встречается взглядом со зрителем, и на его губах появляется лёгкая улыбка.

Мелодия плывёт над театром и уносится куда-то далеко-далеко.

Мальчик бежит по золотистому полю, сквозь расступающиеся, словно море перед Моисеем, колосья пшеницы. В ушах свистит ветер. В небе ярко горит вечерняя звезда. Его ровесник стоит на краю обрыва. Вытянув правую руку навстречу ветру, он ловит примчавшегося мальчика в свои объятия и зарывается лицом в его волосы цвета