Деньги не пахнут 2 - Константин Владимирович Ежов

– Да, всё целиком.

Сколько бы раз вопрос ни повторялся, ответ оставался прежним, твёрдым, как камень. Это была не просто смелость. Это походило на безумие. Безумец, решивший совершить шаг, от которого волосы встают дыбом. Естественно, нужно было остановить его. Но как?

– Может быть, всё-таки стоит распределить средства…, – голос сотрудника дрогнул, словно скрип старой двери.

– Нет. Это решение окончательное, с полной уверенностью.

– Но даже при вашей уверенности… с точки зрения управления рисками…, – слова звучали как слабое жужжание перед гулом грядущей грозы.

– Всё в порядке. Если пойдёт не так – всю ответственность беру на себя.

Ни один довод не пробил броню уверенности. Сергей Платонов стоял на своём, словно дуб, переживший сотню бурь.

– Есть правило, запрещающее вложить всё в одну позицию?

– Ну…, – голос сотрудника запнулся, как колёсико, наткнувшееся на камень. – Это….

Правил не вспомнилось. Никто и представить не мог, что кто-то в здравом уме решится на подобное.

– Мне нужно уточнить, – выдохнул он, ощущая, как в ладонях выступил холодный пот.

Сотрудник почти бегом бросился к начальству. По коридору тянуло лёгким ароматом полированного дерева и кофе, но даже этот уют не мог заглушить леденящий страх. Руководитель, услышав историю, нахмурился так, что складки на лбу потемнели.

– Что? Весь капитал на один вариант?!

Взгляд кричал без слов: "Ты издеваешься?!"

После третьего пересказа суть улеглась в сознании, как ледяной булыжник.

– Это нужно остановить! Разрешить такое – чистейшая халатность!

– Я пытался… но он непреклонен, – ответил сотрудник, чувствуя, как сердце колотится в горле.

– Чёрт, бездарь… – начальник процедил сквозь зубы, но понимал: бесполезно.

Ведь даже его собственные слова не изменили ничего.

Сергей Платонов повторял одно и то же:

– Это мои деньги. Разве не имею права распоряжаться ими по своему усмотрению? Скажите просто – нарушаю ли я правила?

Даже подключение верхушки ничего не дало. Платонов интересовался лишь одним – законно ли это. В итоге вызвали отдел этики и комплаенса.

– Прямого запрета нет. Но придётся зафиксировать, что вас категорически отговаривали, – сухо произнёс юрист, подавая чистый лист бумаги, на котором ещё пахло типографской краской.

Только после подписания отказа от претензий ураган улёгся. Но буря внутри компании разыгралась вовсю. Коридоры наполнились громкими голосами. Слово "олл-ин" звучало в каждой фразе, отскакивало от стен, как мячик. Высокопоставленные менеджеры метались по этажам, каблуки цокали по мрамору, словно отрывистый барабанный бой. Слухи вспыхнули мгновенно, как спичка в темноте. Через час Goldman кипел, словно улей, в который ткнули палкой.

Глава 9

"С ума сошёл!"

"Вот это номер!"

"Это вообще хоть как-то объяснимо?"

Весть о том, как Сергей Платонов вбухал всё до копейки, ударила по комнате, как раскат грома. Воздух мгновенно загустел от ругательств – слова вырывались сами, без намерения кого-то оскорбить. Просто иначе передать потрясение было невозможно.

– Чувствовалось, что рванёт…, – все ожидали провала.

Ожидали, что Платонов оступится. Но не так. Никто не представлял, что он сорвётся с катушек именно таким образом. В воображении давно был нарисован предстоящий сценарий: Сергей, переполненный напряжением, оступится, не заметит очевидного, захлебнётся в мелких ошибках. Начнёт нервничать, цепляться за каждую мелочь, а потом погрязнет в убытках, пытаясь отыграться. Вот тогда они и собирались вмешаться. Дружески похлопать по плечу, мол: "Ну что, предупреждали ведь?" – и выдать парочку дельных советов, наслаждаясь его падением втайне. Но Платонов разорвал все их прогнозы в клочья.

"Он что, специально так сделал?"

"Все струхнули перед крупняком, а он им показал…"

В его действиях чувствовалось помутнение рассудка. Видно, достали слова: "Ты боишься, ты слабак". Вот он и решил доказать обратное – громко, яростно, чтобы заткнуть всем рты. И слушайте дальше.

"Двадцать шесть миллионов долларов!"

"Да он псих!"

Всё состояние – в одну корзину. Ради показухи. Ради того, чтобы выбить почву из-под ног у тех, кто сомневался.

Какой разум способен на такое? И это ведь не недвижимость, не золото – а биотехнологии! Самая бешеная отрасль, где котировки скачут, как лошадь в панике: сегодня плюс двести процентов, завтра рухнет в пыль из-за проваленных клинических испытаний. Там нельзя рисковать вслепую. Там диверсификация – закон, как дыхание. Но он загнал в одну акцию двадцать шесть миллионов. Никто даже не попытался его отговорить.

"С таким лучше вообще дел не иметь", – пробурчал кто-то сквозь зубы.

"Вот почему с ним общаться бесполезно: чтобы разговаривать, нужен здравый ум".

Снаружи осуждение звучало холодно, но в глазах многих плясали искры злорадного восторга. Смотреть на безумца – сладкое зрелище. Финансовая рутина выматывает: бесконечные цифры, скучные таблицы Excel, механическое копание в моделях. Безумие Платонова стало глотком адреналина, перчинкой в пресном супе ежедневных отчётов.

Он подарил им шоу, какого не устроит ни один скандал на рынке: ставка всем капиталом, игра на грани бездны, деньги, доверенные тем, кого принято называть аристократами… Чем закончится этот спектакль?

"Инвесторы в курсе?"

"Да ну, если бы знали, уже бы головы летели!"

Нет ничего зрелищнее в этом мире, чем пожар. Ну, разве что драка. Сейчас все словно смотрели на пламя, раздувающееся на ветру.

"Может, сообщим им?"

По совести – стоило. Люди доверили деньги, они имеют право знать, что их бросили на костёр амбиций. Долг, мораль, всё такое. Но вместо этого прозвучал ленивый ответ Гонсалеса, сопровождаемый едва заметной усмешкой:

– Да забей. Не страшно.

Для него, играющего ради развлечения, такой поворот был даже в радость.

"Серьёзно?"

"Мы просто за тебя переживаем…"

Те, кто жаждал скандала, сначала испытали разочарование. Но радость пришла быстро – словно запах грозы перед ливнем. Нашёлся инвестор, готовый устроить шоу, и в отделе MA повисло напряжение, как перед грозовым разрядом. Им оказался Фабер – специалист из розничного департамента, пятый в списке инвесторов. Как только до него дошли слухи, лицо налилось кровью, словно его только что окатили кипятком. Он рванул по коридору, отбрасывая в сторону растерянных сотрудников, и ворвался в отдел, где сидел Сергей Платонов.

– Что?! – грохнул его голос так, что у ближайших столов дрогнули стаканы с кофе.

Взгляд Фабера сверлил Платонова, будто хотел прожечь дыру. В груди у разъярённого инвестора пульс бился так яростно, что казалось – вот-вот вырвется наружу.

– Всё вбухал?! Это правда?!

Офис замер. Даже щёлканье клавиш стихло, воздух стал тяжёлым, как перед взрывом. В такие моменты случайные свидетели понимали: сейчас будет нечто