Деньги не пахнут 2 - Константин Владимирович Ежов

– У тебя же уже двадцать миллионов. Одним этим управлять – работа не из лёгких.

– Выбор и анализ акций занимают одинаково времени при любом капитале. Разница только в отчётности перед инвесторами. До пяти человек я справлюсь.

Голос звучал так, будто за ним стояла непреклонная логика.

– Ну… личные причины, – собеседник резко обрубил разговор.

Зубы Сергея едва заметно стиснулись. Холодок пробежал по спине.

– Понял. Если передумаешь – приходи. Приём заявок закроется через неделю. Список текущих инвестиций будет у меня на столе.

Сергей повторял это в разных отделах, встречаясь с теми, кто раньше проявлял интерес. Бумага в руках шуршала всё суше, словно насмешка. Ответы были похожи один на другой:

– Нужно подумать.

– Свободных денег нет.

– Сейчас всё иначе, чем раньше.

Ожидание рушилось. Отказы падали, как холодные капли дождя, один за другим. По коридорам Голдмана Сергей шагал с каменным лицом. Лёгкий шум голосов за дверями казался далёким и чужим. Кто-то из трейдеров, заметив его мрачный вид, вздохнул и сказал, не отрывая взгляда от экрана:

– Хватит время тратить. Никто не вложится.

– Почему? – голос прозвучал глухо.

– Думаешь, инвестиции – это только про алгоритмы? – трейдер криво усмехнулся.

– ….

– Это ошибка новичков. Инвестиции – как покер. Хоть на руках карта козырная, если игрок сбросил – проиграл. Чем выше ставка, тем хрупче психика и меньше шанс на победу.

В этих словах было простое объяснение: люди не машины. Алгоритм считает холодно, а человек… Человек дрожит перед цифрами. Даже с фулл-хаусом, если ставка растёт с десяти тысяч до десяти миллионов, руки леденеют. Лоб покрывается потом, и страх парализует.

– Хочешь сказать, большие деньги сломают рассудок? – спросил Сергей.

– А разве нет? Ты же не железка. Когда сумма скачет с миллиона до десяти, сможешь остаться спокойным?

– Смогу, – ответ прозвучал быстро, слишком быстро. В нём звенело что-то напряжённое, как натянутый провод.

Трейдер тяжело выдохнул.

– Вот это и страшно. Ты даже риска не видишь. Все такие ошибки совершают в начале.

– У меня другой подход. Решения принимает алгоритм….

– Просто управляй тем, что уже есть. Покажешь прибыль – инвесторы сами придут.

После этих слов трейдер вернулся к монитору. Диалог был окончен.

Сергей стоял секунду, затем сказал ровно:

– Пять инвесторов. Срок – неделя. Передумаешь – стол мой знаешь.

Вернувшись к себе, он положил на стол свежий лист – список инвесторов:

Мосли (10 миллионов)

Мосли (5 миллионов)

Гонсалес (5 миллионов)

Суммы выглядели как вызов всему миру: "Смотри, я уже собрал это без усилий."

На столе Сергея Платонова белела аккуратно приколотая к доске таблица с громкими цифрами. Под каждой строчкой зияли пустые поля – словно кто-то вырвал страницы из книги, оставив лишь заголовки. В тишине кабинета от бумаги исходил сухой, чуть терпкий запах типографской краски, смешанный с ароматом свежесваренного кофе, застывшего в чашке.

– Почему не уберёшь это? – голос Лентона прозвучал мягко, но с заметной тревогой. Он стоял неподалёку, переминаясь с ноги на ногу, словно боялся спугнуть тишину.

Однако этот список, который должен был вдохновлять, производил обратное впечатление. Он выглядел как последняя соломинка для утопающего, отчаянно цепляющегося за прошлое величие.

– Этот список необходим, – с нажимом произнёс Сергей, чуть выпрямив спину. – Только так можно отслеживать ход привлечения инвестиций.

Уголки его губ дрогнули в уверенной полуулыбке, будто уже завтра строки заполнятся громкими именами. Но часы тикали гулко и лениво, солнце медленно ползло по стеклу, а в кабинет не вошёл ни один инвестор. Воздух стал тяжелее, тишина – вязкой.

В коридоре шёпот стелился, как утренний туман:

– Совсем сорвался…

– Он делает ставку на собственную гордость.

– Кто вообще рискнёт вложиться?

Перед Джерардом Сергей держался уверенно, но сейчас этот блеск в глазах казался лишь маской, за которой зияла пустота. Никто в здравом уме не доверил бы ему деньги – это понимали все.

– Ждать неделю незачем… – кто-то произнёс, и в голосе прозвучала скрытая насмешка. – Когда сорвётся, больнее ударит по самолюбию….

С каждым часом уверенность в провале Платонова росла. Взгляды, брошенные на доску, сочились злорадством, тонко прикрытым маской сочувствия.

А утром случилось то, чего не ждал никто.

– Давненько не виделись, – спокойный баритон прервал вязкую атмосферу.

К столу подошёл мужчина средних лет с мягкой улыбкой и глазами, в которых мелькала деловая решимость. Это был Фергюсон, управляющий директор из промышленного подразделения. Когда-то они пересекались по службе – короткая командировка, пара встреч, но впечатление осталось.

Не теряя времени на лишние приветствия, Фергюсон кивнул на доску с пустыми строками:

– Этот список… только для сотрудников?

Сергей едва заметно улыбнулся. Своевременно. Почти идеально. Но сыграл удивление:

– О, нет, для всех. Минимальный вклад….

– Пять миллионов долларов, – отрезал Фергюсон, словно ставя точку.

Вокруг пронёсся ропот.

– С ума сойти!

– MD?! Зачем ему это?

Только Сергей оставался неподвижен, будто врос в пол. Но чтобы не показаться слишком спокойным, широко раскрыл глаза:

– Конечно… возможно. Вот проект договора, можете ознакомиться. Если потребуется нотариальное заверение….

– Не нужно. Выпишу чек прямо сейчас.

Хруст бумаги, короткий скрежет пера – и листок с цифрами оказался в руках Сергея. Фергюсон едва глянул на текст договора.

– Выкуп в письменной форме, расчёт через три месяца. Это нужно для поддержания ликвидности фонда….

– Понимаю. Остальное сам изучу, – оборвал Фергюсон. Его движения были быстрыми, словно он боялся передумать.

Всё закончилось быстрее, чем кто-либо ожидал. Когда дверь за ним закрылась, воздух дрогнул от удивления.

К столу тут же подошёл Добби, глаза его сверкали недоумением:

– Кто это был?

– Управляющий директор. Работали вместе когда-то, – Сергей пожал плечами, будто это не имело значения.

– И зачем ему всё это?

– Наверное, хорошее впечатление осталось. Может, просто жест доброй воли? – ответ прозвучал легко, но под спокойной поверхностью скрывалось другое.

Фергюсон пришёл не из альтруизма.

Он знал: упустить шанс – значит упустить слишком многое.

Фергюсон, матерый управляющий с медицинским прошлым, частенько оказывал мелкие услуги Рейчел, не без выгоды для себя. Теперь он видел шанс покрепче вцепиться в семью Мосли – а заодно и разыграть свою партию на моем поле. Для Фергюсона мой фонд казался золотой жилой. Вложи столько же, сколько Джерард и Джуди –