Ночь упырей - Анастасия Александровна Андрианова

Он собрался отползти на дальний конец дивана, но Мавна схватила его за руку:

– Ну уж нет! За такие дела нужно расплачиваться.

Смородник нервно сглотнул:

– Я поеду к себе.

– Ещё чего придумаешь?

Он попытался дёрнуться, но Мавна только крепче стиснула пальцы на его локте. Смороднику пришлось смириться. Взгляд у него действительно стал виноватым и растерянным, щёки слегка покраснели. Мавне было немного больно после укуса, но больше всего было смешно. Что за нелепые попытки флирта? Если это, конечно, был флирт. Кто ж теперь разберёт это существо?

Но ей определённо нравилось всё, что между ними сейчас происходило.

– Месть будет страшна, – упавшим голосом заявила Мавна и с наслаждением куснула Смородника за плечо сквозь пижаму.

Он вздрогнул, но когда понял, что это и есть «месть», глухо рассмеялся в кулак.

Мавна тоже засмеялась. В груди стало легко-легко, будто каким-то тёплым летним ветром сдуло большинство её проблем. Волшебство? Ах да, её же только что укусил самый настоящий чародей. Иначе как волшебство и быть не может.

Насмеявшись, она уютно устроилась под тёплым боком Смородника, прижавшись головой к его плечу. И ей показалось, что он даже чуть подвинулся так, чтобы ей было удобнее.

– Ты дурак, – пробормотала она, закрывая глаза.

– Знаю, – послушно отозвался он.

Тепло от чародейского тела, усталость и приятное спокойствие окутали её таким восхитительно домашним уютом, что Мавна не заметила, как заснула, и даже шум работающего телевизора ей не помешал.

6

Что-то давило на неё сверху, но эта тяжесть была приятной. И тёплой. Очень-очень тёплой.

Мавна открыла глаза. На ней лежала чья-то рука в серой пижаме. Несомненно, пижама принадлежала Илару. Но рука-то точно не его. И не Варде – у него лапки куда нежнее и тоньше. С опаской повернувшись, она увидела совсем рядом Смородника: он безмятежно спал и выглядел абсолютно умиротворённым и счастливым. Мавна на мгновение умилилась, глядя на его расслабленное лицо, но тут же подумала:

«Стоп. Что?!»

Она было дёрнулась, но на этот раз вспомнила всё быстрее, чем тогда, когда проснулась в его постели среди минималистичной крохотной квартирки. Мавна выдохнула и снова опустила голову на подушку, незаметно подвинувшись чуть ближе к Смороднику, лицом к лицу, сунув ладони под щёку.

От него шло ощутимое тепло, приятное и умиротворяющее. Хотелось бы подобраться ещё поближе, прижаться к боку и полежать так часок-другой. Тем более что он сейчас казался таким спокойным, милым и хорошим, почти что родным… И, Покровители, Мавна давно не чувствовала себя в безопасности настолько, насколько чувствовала сейчас, рядом с ним.

За окном было ещё темно, но в комнате мигала гирлянда, и её тусклого света было достаточно, чтобы рассмотреть татуировки у Смородника на шее. Пламя. Это были языки пламени, резкие и островерхие. Мавна скользнула взглядом по его кадыку и ниже, к вороту пижамы, куда убегал нарисованный на коже огонь. Интересно, что там, дальше? Грудь и живот у него такие же забитые, как руки? Или всё заканчивается где-то на ключицах?

Осторожно подвинувшись, Мавна скосила глаза на его руку. Рукав задрался почти до локтя, но здесь у татуировок не было какой-либо системы или даже общего стиля: были видны оскаленные упыриные пасти, объятые огнём, остовы горящего города, тут же – какие-то козлы, кладбищенские ограды и пучки трав, черепа людей и животных и почему-то разбитая бутылка. Многие татуировки перечёркивали шрамы от ран и ожогов, некоторые линии выглядели более свежими, другие – старыми. Бросалось в глаза, что рисунки были выполнены не одной рукой, а несколькими мастерами. Наверное, когда обычные люди идут снимать стресс в бар, Смородник шёл в тату-салон.

В груди Мавны шевельнулась болезненная нежность. Какой же он дурак. Запутавшийся, огрызающийся, бешеный – но дурак. Она ведь видела, как он реагирует на любую заботу. Так, будто не верит, что он этого достоин. Будто боится подпускать к себе. Чтобы ему не разбили сердце? Или она вновь по-глупому романтизирует, а причина у него совсем другая? Будто вечно хочет сам себя лишить чего-то – сна, нормальной еды, помощи, в конце концов. Будто постоянно наказывает себя за ту ошибку. Безусловно, страшную, но разве стоило из-за этого губить и свою жизнь тоже?

Выглядит он, конечно, грозно, но Мавна уже успела понять, насколько он преданный и отзывчивый внутри. Хотелось бы, чтобы он сам про себя это понял – и чтобы начал себя уважать и ценить.

Могла ли она что-то сделать для этого? Наверное, да. Окружить принятием и заботой. Почаще говорить что-то доброе. Но не давить слишком сильно и не быть навязчивой – иначе его это только оттолкнёт.

– Какой же ты дикий сычонок… – пробормотала Мавна. Хотелось чмокнуть Смородника в кончик носа – нестерпимо хотелось. Наверняка он вчера укусил её из таких же побуждений, и воспоминание о том нелепом укусе щекотнуло горло невольным смешком.

Она знала: ещё пара минут, и они оба встанут, отчаянно смущаясь от всей ситуации, и снова начнут подкалывать друг друга и дерзить, будто больше нет доступных способов выразить взаимную симпатию.

Так что дурак тут не один только Смородник.

Она немного полежала, раздумывая, как лучше поступить. Разбудить его? Подскочит, испугается. Встать и заниматься своими делами? Покровители, она же лохматая и наверняка со следами от подушки на щеке!.. Нужно привести себя в порядок. Может, даже подкраситься…

Темень, а ведь Илар может нагрянуть в любой момент! И как она перед ним будет оправдываться? Спит с мужчиной на его диване, ещё и самовольно решила отдать пижаму. Да уж, влипнет.

Мавна нащупала телефон в стороне от подушки и написала Купаве:

«Привет. Задержи его минимум до восьми. Потом расскажу».

С колотящимся сердцем нажала кнопку «отправить». Мавна представляла, как будет объясняться с Купавой, но это было ничто по сравнению с вероятным появлением Илара. Оставалось надеяться, что он не в пути. Или что он поедет сразу в кофейню, а не домой.

«Снова враньё», – грустно подумала Мавна и перевернулась на спину. Интересно, Смородник не успел ничего доложить Илару? Или сделает это сразу после пробуждения? Может, опередить его?

«Да какой Темени я должна оправдываться? – стыд сменился возмущением. – Спросит, отвечу. Нет – промолчу».

Она моргнула, и мысли сменились, будто в голове переключили канал. У неё пропал соседский мальчик, сын бывшей подруги. По её вине. Она потеряла его у торгового центра, потому что была безмозглой