Дар (Посвящение. Ритуал) - Диана Волкова

Несмотря на абсурдность ситуации в целом, события этого вечера не казались ей противоестественными, не осталось и тени сомнения, что впервые за долгое время всё идёт так, как должно.

Она поблагодарила хозяина за гостеприимство, снова пожав его сухую, тёплую руку, и направилась к двери. Не оглядываясь, бегом спустилась с лестницы и выбежала из мрачного подъезда.

И только на улице Ивонн осознала, что уже наступила глубокая ночь. Всё вокруг погрузилось в леденящий душу мрак, окна в домах были тёмными, город спал безмятежным сном, и лишь редкие фонари освещали дорогу, отражаясь серебристыми бликами от мокрого асфальта.

Полная луна зависла на тёмном небе, окружённая тёмно– серыми тучами, и горела каким-то особенным ярко-оранжевым светом.

От такой красоты у Ивонн перехватило дыхание, и не в силах оторвать взгляд она ещё долго стояла вот так, вглядываясь в ровный благодатный свет, широко расставив руки, каждой клеткой вдыхая спокойную, умиротворяющую энергию ночного неба. Глядя на ночное небо, она почему-то вспомнила японскую поэзию, стихи Мацуо Басё:

В небе такая луна,

Словно дерево спилено под корень:

Белеется свежий срез.

Хотя Ивонн совсем не увлекалась хокку, но иногда эти глубокомысленные и лаконичные стихи как нельзя кстати могли описать её состояние. Это было похоже на чувство, которое возникало, когда она слушала «Летнюю грозу» Вивальди или «Реквием» Моцарта. Настолько близко передать саму суть соответствующего состояния могли только настоящие мастера.

Ехать домой Ивонн совсем не хотелось, и, вспомнив о том, что Лили как-то предложила ей обращаться к ней в любое время, если возникнет необходимость, она позвонила подруге и напросилась к ней в гости. Её уже не заботило, какое впечатление она произведёт столь поздним визитом, но Лили, видимо совсем не удивившись звонку, охотно пригласила её переночевать.

– Захвати хорошего вина, Ивонн, у меня тут пустыня, – лишь иронично подытожила Лили.

Как никогда, Ивонн была счастлива в эту сумасшедшую ночь, которая перевернула все её представления о разумном.

Лили была рада видеть Ивонн, несмотря на то что почти не спала в последнее время и была вынуждена посреди ночи играть роль гостеприимной хозяйки. Ивонн тоже обычно предпочла бы таким посиделкам полноценный отдых, хотя бы шесть часов непрерывного сна, который вполне мог исправить положение.

Но спать всё равно уже не хотелось, и женщины, уютно расположившись на маленькой кухне, на скорую руку собрав незамысловатые закуски, с удовольствием общались, потягивая вино и весело хохоча.

Они почему-то вспомнили те забавные случаи, когда Бертран, молодой помощник Ивонн, пытался ухаживать за Лили, но делал это настолько неуклюже, что вызывал насмешки всего отдела. В конечном итоге, не выдержав критики, он прекратил попытки и начал встречаться со своей соседкой по квартире.

Ивонн была сильно взбудоражена ночным рандеву, но не решилась рассказать о нём подруге. Ей и самой с трудом верилось в реальность произошедшего и порой казалось, что она это всё выдумала, вероятно заснув во время визита.

Но несколько фактов не давали возможности усомниться в том, что она видела. И это не давало ей покоя. После продолжительных размышлений она всё же пришла к выводу, что заключила с адвокатом сделку, смысл которой осознавала настолько ясно, что чувствовала прилив энергии от одной мысли о том, что ей предстоит.

Лили, в свою очередь, задавалась вопросом, откуда Ивонн могла появиться в такое позднее время. Было совершенно очевидно, что после работы она не заезжала домой, потому что на ней та же одежда, в которой была весь день на работе, да и вид у неё уставший и немного небрежный.

Но Лили была девушка тактичная и воспитанная и полагала, что расспрашивать подругу о подробностях личной жизни – верх неприличия. Хотя Лили иногда допускала в отношении Ивонн излишнюю фамильярность, но была убеждена, что подобные манеры отражают суть её весёлого и открытого нрава. А вот внедрение в личное пространство, без инициативы и согласия с обеих сторон, вещь недопустимая, даже в отношениях с близкими людьми.

Ивонн, в очередной раз убедившись в деликатности подруги, была ей благодарна. Тем более что рассказать, что произошло с ней этим вечером, значило бы открыть свою главную тайну, довериться несведущему человеку, который мог её неправильно истолковать, а этого Ивонн на сей раз допустить не могла.

Она и так допустила серьёзную оплошность, рассказав Филипу слишком много из того, чего ему знать было не положено, и вот чем это закончилось. Он не только избегал ответственности и всяческих разговоров об их отношениях, но и наверняка испугался того, что Ивонн, будучи не совсем адекватной, может представлять угрозу его спокойной, размеренной жизни.

Никто не мог бы понять и принять все странности Ивонн: людей это, как правило, отпугивало, даже самых близких. Этот урок она уже давно усвоила. Все, с кем она общалась, неизменно держали с ней слишком большую дистанцию, интуитивно стараясь не сближаться, и эта изоляция всегда была для Ивонн болезненной. Она настолько устала от чувства одиночества и оторванности от людей, что была рада любому проявлению дружеского участия.

Выпив бутылку вина и вдоволь наговорившись на отвлечённые темы, подруги почувствовали ещё большую симпатию друг к другу.

Назавтра предстояло много работы, и тем не менее Ивонн попросила Лили выключить будильник. Они решили попытаться хоть немного поспать, если это удастся, ведь было уже четыре часа утра.

Лили постелила Ивонн на диване в гостиной, и она, слишком утомлённая от длинного, насыщенного событиями дня и не менее напряжённого вечера, мгновенно уснула, как только голова оказалась на подушке. Безусловно, изрядная порция великолепного бургундского тоже сделала своё дело. Выпивать Ивонн совершенно не умела, она пьянела даже от малых доз спиртного.

Погрузившись в сновидение, Ивонн не успела понять, что спит. Она отчётливо увидела себя, спящую в квартире подруги, словно наблюдая откуда-то со стороны.

Вдруг дверь в комнату открылась, и на пороге один за другим стали появляться силуэты людей. Ивонн насторожилась, почувствовав уже знакомый холодок вдоль позвоночника.

Люди стояли спиной к тонкой полоске лунного света, пробивавшейся из полузакрытой двери, и шёпотом о чём-то горячо спорили. Ивонн как ни старалась, не могла расслышать, о чём они говорят.

Постепенно глаза Ивонн начали привыкать к темноте, всё более чётко стали просматриваться детали, и наконец она смогла разглядеть лица людей. Увиденное застало её врасплох, Ивонн невольно съёжилась и уткнулась лицом в подушку. Это были её бабушка, мама, мужчина с озера и парень со стройки.

Ивонн, всё ещё не привыкшая к своим видениям, не могла пошевелиться от ужаса,