Когда-то я была злодейкой - Лора Лей

— Бабушка, я не одену этот ужас, летящий на крыльях ночи! — давясь смехом, с трудом вымолвила Елизавета.

— Вот ещё чего выдумала! Нормальная форма, как положено. Тут уберем, тут подвернем, фартук прижмет, и будешь красавицей. Из миткаля белого воротничков с манжетами накроим, кружевом тонким обошьем, всё честь по чести. Скидавай и машинку достань, рукодельничать будем — приказала баба Женя.

Золотые руки бабушки превратили мешок в приталенное форменное платье длиной выше колена сантиметров на десять (Лиза хотела короче, но баба шлепнула её по заднице и сделала по-своему), белые детали оживляли унылый «псевдо-шоколадный» цвет, и высокая стройная фигура Лизы смотрелась очень даже ничего в этом обязательном школьном кэжуале.

Тётя Таня сразу спросила, где форма, и пока Елизавета с дедом отдыхали после семичасовой дороги, отутюжила платье, пришила воротник и манжеты, накрахмалила белый фартук и повесила символ школьной дисциплины на дверь в комнате Хмыровой.

— Спасибо вам, милые мои женщины — прошептала в тишине попаданка и пошла доедать макароны с остатками гуся. Потом включила телевизор и пропала: шел «Доживем до понедельника». Елизавета сто лет не видела этот фильм!

И когда зазвучало «Может, нам пора угомониться» — разрыдалась... Она плакала так сильно, что начала икать. Ну не железная она ни разу! Все эти прыжки во времени, переживания и потрясения, обретения и потери… Тут кто хочешь завоет!

Очнулась уже за полночь, перебралась в кровать и уснула. Очередная её жизнь началась.

Часть вторая, Глава 7

Пара Хмырова-Манджиев воспринималась как нонсенс — учениками и как сюрприз — учителями.

Первые недоумевали, почему довольно интересная девчонка Лизка (не красавица, но что-то в ней было), не обращая никакого внимания на явно более выдающихся представителей сильной половины класса, проводит все время с этим пухлым ботаном-очкариком. Для девчонок же такой расклад был предпочтительнее: минус один противник в гонке за симпатии Юрки Мальцева или Костика Хайдарова.

Вторые, опасавшиеся, что перспективного юношу могут «гнобить» середнячки и прочие «невыдающиеся» ученики, в большинстве с удовлетворением наблюдали за тандемом, пресекая намеки или слухи о «неподобающем поведении» молодых людей, везде и всюду появляющихся вместе.

Хотя были и другие…

— Не стоит говорить глупости, коллеги! Лиза и Мерген отлично учатся, посещают по нескольку факультативов, успевают в спорте. Смотрите, как подтянулся Мерген по физкультуре и иностранному! А Лиза добилась успехов в биологии и химии у Татьяны Леонидовны! Не надо искать то, чего нет, и судить детей по себе! Да, голубушка Клавдия Ивановна, я о Вас говорю — выступила на одном из педсоветов учительница физвоспитания Анна Евдокимовна, крупная тётка борцовской наружности, острого языка которой побаивались как дети, так и коллеги.

— Уважаемая Анна Евдокимовна, Вы на что намекаете? — возмутилась сухопарая «химичка» — старая дева, любительница красивых киноактеров и пикантных подробностей чужой личной жизни.

— А я не намекаю, я прямо говорю, чтобы Вы свои тайные фантазии о великой любви с Аленом Делоном держали при себе и не смущали неокрепшие умы подростков намеками на нечто… внешкольное! Занимайтесь химией неорганической и не лезьте в сферу человеческой! А то я такую реакцию устрою, замучаетесь кабинет восстанавливать! — стукнула кулаком по столу «физручка».

Остальные «преподы» ухмыльнулись и покосились на «химичку»: водились за ней грешки — зазывала она в кабинет отстающих или слабых учеников, разводила на душещипательные беседы, выведывала секреты, а потом начинала «языкам» поднимать успеваемость, а неугодным — создавать проблемы, высмеивая, подкалывая во время уроков. Не так, чтобы прям «ух», но стыдно и обидно.

Идти к директору жаловаться дети стеснялись, Клавдию же это забавляло и постегивало: доказать что-либо без той же записи на телефон (где он, родимый?) было невозможно, болтуны отнекивались, как и учительница. Все педагоги всё знали, однако предпочитали не замечать: специалист дама была отличный. Такие вот тайны школьного двора. Учителя тоже люди…

* * *

Несмотря на излишнее внимание и домыслы о природе их отношений, Лиза и Хантер (пристало имечко) просто учились, взаимно помогая и дополняя друг друга во всех областях юношеской жизни: подтягивали «хвосты» по предметам (естественным — у Лизы, иностранному — у Хантера), вместе ходили на секцию волейбола и в заводской бассейн (мама Мергена постаралась), вместе делали уроки у Лизы — под приглядом тети Тани, много бегали по близлежащему парку, читали и обсуждали книги, фильмы…

Как-то получилось, что Мерген стал часто оставаться у Лизы, особенно, когда его мать, Иджиля, уходила в ночную или вечернюю смены (завод работал, столовая — тоже), и парню не хотелось оставаться в одиночестве.

Тогда к ним присоединялась тётя Таня: женщина готовила, они втроём ели, потом ребята шли убирать участок, закреплённый за Сормовой, таскали тяжелые мусорные баки к проезжей части (утром их забирал грузовик-мусорщик), делали уроки или разговаривали, после чего Мерген отправлялся в квартиру дворничихи в соседний подъезд, обе женщины ночевали у Хмыровых.

Ничего дурного участники трио в том не видели, старушкам же домовушкам дворничиха все объяснила так, что больше никаких вопросов они не задавали. И вообще…

* * *

Месяц пролетал за месяцем под девизом «Ученье — свет», Лиза и Мерген каждую минуту тратили на углубление знаний и общение, не ввязываясь ни в какие молодежные игры, которым предавались их сверстники.

В этот период попаданка относилась к нечаянно обретённому товарищу как …к подопечному: сказывался, видимо, предыдущий опыт Лиззи Мортен, когда все окружающие воспринимались Хмыровой как дети. Да разве могло быть иначе, с её-то возрастом?

Вот и Хантера она иначе, чем пацана, не рассматривала: была немного снисходительна, при этом терпелива, внимательна, открыта, щедра на время и эмоции.

Тряхнув стариной, составила ему комплекс упражнений и питания, призванный бороться с пухлостью и скованностью, следила за внешним видом (насколько позволяли обстоятельства), ненавязчиво подталкивала к теме технологий будущего (даже выписала журналы «Техника — молодежи» и «Наука и жизнь», потратив на них приличную сумму). В представлении попаданки, Мергену следовало заняться компьютерами, вернее, пока их предтечей, ЭВМ: у парня определенно мозги были «заточены» именно на эту специальность.

Умный, усидчивый, последовательный, пытливый Мерген был интересен Лизе как собеседник и школьный товарищ, а его внимательность, доброта, отзывчивость и молчаливая чуткость давала ей ощущение защищенности и тепла.

Он многое замечал в быту и без просьб помогал: ходил за хлебом и молоком, исправлял некоторые проблемы в доме (например, пробкилампочки менял, ножи точил без напоминаний), не отказывался поучаствовать в домашних делах: в дни больших стирок без колебаний полоскал пододеяльники и