Это кто переродился? - Сириус Дрейк

Спустя четыре минуты парень вновь выпрыгнул в коридор.

— Хватит, Зайцев! — развел руками Бонифаций. — Умей проигрывать!

— Артур Зайцев не может проиграть!

Он тут же кинулся обратно в комнату, а затем там что-то громко ударилось. И все затихло. Молчание длилось все десять минут.

Маги даже заволновались.

— Может, он там умер? — предположил Бонифаций, когда истекла одиннадцатая минута. — Такое, конечно, ни разу не случалось, но всякое бывает…

Он постучался.

— Эй, Зайцев ты жив?

— УЖЕ ВСЕ? ИЛИ МНЕ ТУТ ДО ТАЛОГО СИДЕТЬ⁈

Рявкнули так грозно, что маги даже опешили.

— Чего молчите? — продолжили грозным голосом. — И это ваши ужасы? Ахаха, сидеть, я сказал, тварь! К ноге! Служить! Служить, я сказал!

В комнате послышались удары.

— … Вылезай уже, — наконец сказал Бонифаций. — Десять минут давно прошли.

Дверь отворилась — на этот раз совершенно спокойно. На пороге возник тот самый Артур, и лицо его было абсолютно ровным, будто он просидел не в страх-комнате, а на лавочке в парке.

— Что раньше не сказали, что можно выходить? — пробурчал он. — На кой черт я сидел там лишнюю минуту? Тьфу! Столько времени у меня отняли!

И он широкими шагами направился на выход. Все проводили его недоуменными глазами.

— Эй, это не по правилам! — крикнул один из участников. — Никто не сказал, что можно пробовать несколько раз!

Бонифаций сверился с бумагами.

— Но прямого запрета на несколько попыток нет, поэтому… Или вы хотите попробовать еще раз, господин Перевозов? — Бонифаций улыбнулся. Но «смельчак» остался стоять. — Так, это был последний? Кто еще не заходил?

Все переглянулись, но больше ни один не вышел.

— Значит, мы закончили, или?.. — и маг посмотрел на дверь под номером шесть, которая как была, так и оставалась запертой. — Там еще кто-то есть?

Пафнутий сверился со списком, а затем поглядел на секундомер.

— Парень по фамилии Обухов сидит там уже полчаса.

Испытуемые удивленно зашептались.

— Тот самый? Который прервал Марципания?..

— Не может быть… — пробурчал Бонифаций и застучал в дверь. — Эй, парень, ты там жив⁈ Обухов!

Однако изнутри не послышалось ни звука. Маг продолжил стучать, но все без толку. Минута сменяла минуту, ответа не было.

— Может, он уже того?.. — предположил Пафнутий, почесав плешивый затылок. — Ну сам знаешь, Бонифаций. Испужался, и все… Молодежь она такая… Впечатлительная.

Выругавшись, маг застучал с тройным усердием. За дверью послышалось бормотание:

— Чертово золото! Куда ты катишься, черт тебя⁈

— Эй, Обухов! Выхо…

— Я еще не закончил!

Почесывая затылок, маг отступил и развел руками.

— Уже тридцать пять минут, — кивнул Пафнутий, показывая ему секундомер. — Похоже, этот Обухов идет на рекорд.

* * *

А я и забыл какая коварная эта комната!

В ней была куча золота, оно падало с потолка, лежало под ногами, блестело из каждого угла, а взять его или хотя бы коснуться — нет, даже не думай!

— Кошмар… — бурчал я, пытаясь подхватить хотя бы одну монетку, но каждая просто проходила сквозь пальцы, а иные попросту укатывались подальше.

Погнавшись за очередной монеткой, я поднял глаза и обомлел. Башня, и она возвышалась во всем своем первозданном великолепии. На самой вершине я видел ее — мою Принцессу Дарью. Подол ее прекрасного голубого платья развевался на ветру.

— О, мой рыцарь, — простонала она. — Спаси меня от этого монстра…

Я прекрасно понимал, что это все иллюзия. Но как же хотелось хоть ненадолго вернуться в то время…

Двери у подножья отчего-то не было. Тогда вцепившись в кладку, я полез наверх. Не успел я добраться до середины, как сверху раздался стук шагов.

— Опять ты… — прошипел я, увидев, что ко мне вышел Олаф. И прямо по отвесной стене. В его руке сверкал обнаженный меч.

— О, мой рыцарь! — кричала Принцесса. — Убей этого монстра!

Олаф улыбнулся.

— Конечно, любовь моя!

— Зараза… — прошипел я и посмотрел вниз — подо мной распростерлась гигантская пропасть, на дне которой белел скелет с крыльями, зубами и длинным хвостом. Вокруг костей мельтешили какие-то людишки и со свистом и хохотом пилили их ножовками.

— Все было не так! — зарычал я, но тут меня накрыло тенью.

Олаф был всего в паре шагов. Отвратительно ухмыльнувшись, он поднял свое оружие. И за миг до того, как его лезвие коснулось меня, мои пальцы разжались.

Нет, кричать это не про меня. Полет был долгим, но в конце-концов я рухнул на землю. Помотав головой, я сразу же поднялся, вернее попытался — дернул рукой, но…

На ней была веревка. И на ноге тоже. Все мое тело тело было опутано сетями.

— Что на этот раз⁈

Я снова дернулся, но веревки затянулись только сильнее. Петля обернулась вокруг моего горла, и я ударился затылком о землю. И вдруг… по всему телу прошлась волна щекотки, будто нечто маленькое забегало по рукам и ногам.

Приподняв голову, я увидел ИХ. Людей. Они елозили по мне как тараканы. В руках были пилы и топоры.

У них из карманов вываливалось МОЕ ЗОЛОТО!

— Тварь мертва! — крикнул один из них, и в нем я узнал Олафа. — Давайте разделим это мерзкое тело! Каждому достанется по кусочку!

Они радостно захлопали в ладоши, а потом схватились за инструменты.

— Все было не так… — выдохнул я.

* * *

За дверью № 6.

Иван.

— Мама! Мама!

И Ваня снова вытянул руку — прутья забора мешали, больно впивались в кожу, но он все равно пытался дотянуться.

На лужайке, окруженной деревьями, сидели люди. Его бабушка, дед, отец и мама в длинном шелковом платье. Вокруг бегали детишки. Среди них была Марьяна.

— Мама, я здесь! — и он попытался протиснуться, но нет — прутья стали только уже. — Мама!

— Кто там кричит⁈ — и его отец посмотрел прямо на Ваню. — Что это за ребенок? Вы знаете его?

Все покачали головами.

— Какой-то простолюдин, — фыркнула Марьяна. — Мама, пойдем!

— Ваня, дай руку! — сказала мама, к ней подбежал какой-то незнакомый мальчик. Показав Ване язык, он крепко взял ее за руку.

Вся семья направилась прочь — в сторону дворца, что виднелся среди деревьев.