Братья по крови - Юрий Артемьев

сломанной рукой была абсолютно не виновата, что в нынешней жизни нам с Лёхой досталась такая участь. Но в памяти реципиента есть несколько неприятных сцен из прошлых пионерских сезонов. Да… Похоже, это память этого тела даёт о себе знать, выдавая такие эмоции.

– Ладно. Извини. У меня тоже всяко-разно безобразно. Но не бойся, не заразно… – решил я съехать с темы общения сирот и семейных детей.

– Да ты прямо поэт.

– Вовсе нет. Поэты – это те, кто на своих стихах большие деньги зарабатывает.

– Не в деньгах счастье.

– Расскажи это тому, у кого нет ни гроша.

Аня опять немного загрустила. Я её понимаю. Лето у неё насмарку. Судя по гипсу, перелом сложный. Это на месяц или даже на ещё больший срок. А потом ещё какое-то время нельзя руку напрягать. То есть плавать в море она в этом году вряд ли будет. Это не наше будущее, когда есть Египет или Арабские Эмираты. А ещё и Куба, где круглый год тепло.

– Я тоже хочу на море, – вдруг ни с того ни с сего озвучил я.

И сразу понял, что у девочки, у которой был шанс поехать на море, мои слова могут снова вызвать негатив. Но она почему-то не расстроилась, а поддержала мою «шутку».

– Если поедешь в этом году на море, возьмёшь меня с собой?

– Обещаю! – не раздумывая пообещал ей я, будучи в твёрдой уверенности, что на море этим летом мне уж точно побывать не удастся.

– А ты забавный, – улыбнулась девчонка.

– А у тебя замечательная улыбка. Не грусти больше никогда.

– Так не получится. У каждой девочки найдётся повод, чтобы погрустить.

– Это верно.

Меня вдруг разобрал смех.

– Ты чего? – удивлённо спросила Аня.

– Я тут подумал… Если я возьму тебя с собой на юг, то плавать тебе не разрешат из-за гипса. А это значит, что ты всё время будешь загорать на берегу.

– И что? – насупилась девочка.

– Осенью, когда ты придёшь в школу, одна рука у тебя будет коричневая от загара, а другая – белая.

Мне показалось, что она сперва хотела на меня обидеться. Но потом и ей смешинка в рот попала. У неё был красивый мелодичный смех.

– Ты такой дурак! – смеясь, еле выговорила она. – Не забудь записать мой домашний телефон.

– Зачем? – удивился я.

– А как же ты меня пригласишь на море, если не знаешь, как меня найти?

– Точно. Я дурак. Сейчас пойду возьму ручку и блокнот.

– Не надо. У меня есть с собой.

И правда, у неё с собой в кармашке пижамы были небольшой блокнотик и карандаш. Пристроив блокнотик на гипсе, она написала на бумажке семь цифр, а потом отдала мне вырванный листок.

– Мне пора в палату, а то ругать будут.

– Я тебе обязательно позвоню.

– Если на море поедешь?

– Да.

– А так просто звонить не будешь?

– Не знаю. А можно?

– Звони! Всё равно мне половину лета придётся сидеть дома.

– Хорошо. Я позвоню. Спокойной ночи!

– И тебе спокойной ночи.

Мы разошлись по нашим отделениям.

* * *

Идти в свою палату мне пришлось снова мимо поста дежурной медсестры. На этот раз она была на месте, но спала прямо за столом, положив голову на руки. Перед ней на столе лежала газета «Правда». На первой странице были какая-то фотография и заголовок статьи, написанный крупным шрифтом. Глянув мельком, я прочитал заголовок и застыл как вкопанный.

«Визит Генерального секретаря ЦК КПСС А. Н. Шелепина в Гавану».

Что-о-о?!

Глава тринадцатая

Ну, вот и новый поворот…

1974 год, ночь с 7 на 8 июня. Москва. Детская больница

Стараясь не разбудить медсестру, я осторожно забрал газету с её стола. Ещё раз прочитал заголовок. Нет. Я не ошибся.

Войдя в палату, я стал будить Лёшку, потому что мне срочно надо было поделиться с ним своим открытием.

– Лёшка!

– А… Что такое? – Спросонья он выглядел взъерошенным и потерянным.

– Лёха! Это не наша реальность.

– Ну да. Не наша. Наша осталась там… В будущем. А мы в прошлом, – отвечал он мне, ещё не проснувшись окончательно.

– Это не наше прошлое.

– Что?

– Смотри!

– Что это?

– Газета, блин. «Правда». Сегодняшняя. То есть уже вчерашняя.

– И что в ней такого?

– Кто стал Генеральным секретарём ЦК после смещения Никиты Хрущёва, помнишь?

– Помню. Брежнев. Дорогой Леонид Ильич.

– Протри глаза! На. Читай!

– Визит… Генерального секретаря ЦК КПСС… А. Н. Шелепина в Гавану.

– Не понимаешь?

– Шелепин?

– Да! Железный Шурик, которого Брежнев в нашей реальности с грязью смешал и на пенсию отправил.

– А здесь…

– А здесь он стал Генсеком вместо Брежнева.

– А где Брежнев?

– Хрен его знает, Лёша. Для сбора информации мне надо забуриться в библиотеку и прошерстить подшивки газет за прошлые годы. И ещё желательно, чтобы газеты были разные. «Правда», «Известия», «Комсомолка», «Труд», «Советская Россия». Интернета здесь нет. Придётся ручками, ручками перебирать тысячи страниц, чтобы понять, где произошла развилка истории. Хотя я примерно понимаю… Но надо уточнить.

– Ты думаешь, что в шестьдесят четвёртом?

– Да. Скорее всего. Но возможно, и в шестьдесят седьмом. Именно тогда между Брежневым и Шелепиным разлад произошёл в нашей истории. Сейчас не могу ничего сказать. Мало информации. Нужно поработать в библиотеке.

– Саня! Был такой фильм. «Операция „Ы“».

– И что?

– Там Вицин ночью подходит к сторожу и спрашивает: «Как пройти в библиотеку?»

– Ты это к чему?

– Ночь на дворе… Зачем ты меня разбудил?

– Лёха, ты даун. Я был в таком шоке от того, что узнал…

– Если бы ты мне это сказал утром, ничего бы страшного не произошло.

– А сейчас произошло?

– Да.

– Что?

– Ты меня разбудил.

– Ну и иди спать!

– Уже не могу.

– Почему?

– Ты меня уже разбудил. Гад! А ещё брат называется…

* * *

Блин блинский… и критик Белинский.

А он-то тут при чём? Ни при чём. Просто в рифму пришёлся. Хотя и про него в своё время был отличный анекдот.

Едет известный критик на извозчике. А мужик его и спрашивает:

– Ты, барин, писатель?

– Нет. Я литературный критик.

– А энто как?

– Вот напишет писатель книгу, а я её критикую.

Задумался мужик. А потом пробормотал вполголоса:

– Вот гавна-та какая…

* * *

А мне сейчас совершенно не до смеха. Многое из того, что я запланировал на будущее, летит коню под хвост. Мои знания о предстоящей истории были огромным «роялем в кустах» для меня как для попаданца в прошлое. Если Брежнев не встал у руля страны, то, следовательно, не будет и Щёлокова,