Эпоха Опустошителя. Том X - Вел Павлов

— Так вы приказываете мне, великой отец? — ровным тоном вопросила горгона.

Кайса хоть и казалась спокойной, но именно сейчас сердце у неё учащенно заколотилось. Она поставила на Ранкара слишком многое. От Ранкара зависела её жизнь и будущее.

— Да, я приказываю тебе, — кивнул утвердительно мужчина. — Сейчас Ксанту не нужны проблемы со служителями. Однако…

Эмоции горгоны вот-вот норовили выйти из-под контроля, но последнее слово отца оставили проблеск надежды.

— … однако идти слепо на поводу у них я не стану. Не стану разрушать твоё будущее. Не буду рушить будущее Ксанта. В нашем мире нет справедливости. Но в нашем мире есть правда, есть ложь и есть обстоятельства. Так вот в данной ситуации правда за тобой, но вот обстоятельства… обстоятельства не располагают к тебе, — на миг Дракон Ксанта затих и немигающим взглядом посмотрел на дочь. — Я дам тебе шанс, Кайсанари. Крохотный, но шанс. На время Великой Сотни для всех сведущих ты отвернешься от Ранкара Хаззака, и я в свою очередь тоже пойду на риск. Я клянусь тебе своим именем. Клянусь тебе своей жизнью. Клянусь своей эссенцией. Клянусь своей стихией пространства, что если Ранкар Хаззак сумеет выстоять в одиночку. Если в нынешних реалиях он опередит претендента Бальтазара. И если он умудрится дойти до полуфинала левой группы, то трон Ксанта будет твоим. Ты станешь правительницей Андара сразу же после окончания турнира.

Теперь сердце молодой горгоны билось не от страха и бессилия, а от открывшихся перспектив. Вот только ради этих перспектив придётся нарушить своё обещание. Кайса знала, что Ранкару будет тяжело, но она не могла представить, что данная ситуация разрастётся до столь колоссальных масштабов. Против Ранкара ополчились все. Все, кто только мог. Рядом с ним останутся лишь самые верные и… самые безумные.

Девушка уже норовила дать ответ, который навсегда мог изменить её судьбу, но Данакт не позволил ничего предпринять. Он отрицательно покачал головой.

— У тебя нет выбора, Кайсанари. Есть только крохотный шанс. Ты уже всё поставила на Ранкара Хаззака. Ты сделала выбор в тот момент, когда объявила его своим претендентом. Теперь остальная работа остаётся за ним. Мне не важно, кому он будет принадлежать после Сотни. Мне важно, чего он сможет добиться пока он еще вассал Ксанта.

Наверное, впервые в жизни сердце горгоны колотилось настолько неистово и впервые в жизни она пошла против своих принципов, а затем словно в подтверждение приказа главы великого дома Ксант, склонила непокорно голову.

— На всё ваша воля, великий отец…

* * *

Аронтир. Внутренние земли.

Край Соприкосновения.

Арена Соприкосновения.

9 ноября 4055 года от начала Великой Миграции.

Второй день Великой Сотни.

10–36…

Не припомню уже, когда я спал настолько беспробудным сном. Складывалось впечатление, что организм против воли хозяина готовился к чему-то опасному и непоправимому. Тело словно стремилось набрать как можно больше силы и выносливости. Впрочем, атмосфера к такому располагала. Я прекрасно догадывался, к чему всё шло. Первый день Сотни многое расставил по своим местам. Проблему всегда необходимо давить в зародыше, а сейчас я самая большая проблема для кое-кого. Сущее свидетель, рано или поздно, но такое могло случится. За время работы на синдикат я совершил много злодеяний. Совершил достаточно грязи. Натворил много бед. Вот только такая работа заставляла думать и анализировать. Именно поэтому я думал и анализировал.

С утра всё и вся показались чересчур спокойным. Кайсу и Сиану я увидел только в буревестнике. Правда, дорога до Арены Соприкосновения прошла в звенящей тишине. Обе девицы о чем-то размышляли и были страшно напряжены. К тому же их потаённые взгляды, которые они бросали в мою сторону не сулили ничего хорошего.

«С ними что-то не так», — задумчиво обронила спата.

Иначе и быть не могло, малышка, — хмыкнул весело я.

«О чем ты?» — переполошилась Альяна.

Вскоре сама всё поймешь.

Маршрут первого дня повторился от начала и до самого нашего попадания в ложу. Через час я уже восседал на своём кресле прямо перед оградительным барьером и прикрыв глаза, вслушивался в приглушенный шум и гам арены. На миг вообще померещилось, что вестники-близнецы бесновались на порядок сильнее, чем вчера.

— ВТОРОЙ ДЕНЬ, ДАМЫ И ГОСПОДА! ВТОРОЙ ДЕНЬ, СМЕРТНЫЕ И БЕССМЕРТНЫЕ! — надрывался радостно Эмбер, но затем раздался их слаженный голос. — С ЭТОЙ САМОЙ СЕКУНДЫ ВТОРОЙ ДЕНЬ ВЕЛИКОЙ СОТНИ ОФИЦИАЛЬНО СТАРТОВАЛ! СЕГОДНЯ НАС ЖДУТ ЕЩЕ БОЛЕЕ ОПАСНЫЕ И КРОВОПРОЛИТНЫЕ БОИ! ВЫ ГОТОВЫ⁈

Наверное, вопрос оказался риторическим. Публика в прямом смысле бесчинствовала. Зрители желали хлеба. Зрители требовали зрелищ. Зрители хотели кровопролития. Зрители запрашивали сражений между сильнейшими. Рёв толпы не угасал еще на протяжении несколько минут, а вестники всё также не унимались и подогревали интерес, но миг спустя их голоса невольно затихли. Ложа оказалась под влиянием полога тишины Сианы, а следом раздался тихий тон Кайсы.

— Ранкар, я знаю, что мои слова будут походить на предательство, но…

Ну да. Кто мы сомневался. По всей видимости всё вышло наихудшим образом. Что ж, ладно. Да будет так.

Мне не требовалось выслушивать горгону до конца. Я всё понял без каких-либо объяснений. Да и объяснения тут станут излишними. Мне так и вправду будет проще и легче. Точнее всем будет проще и легче.

— Не стоит, — вяло отмахнулся я, грубо перебивая девушку. — Я и так всё понял. Не сотрясай бестолку воздух. Во-первых, это бессмысленно, а во-вторых, я не думал, что они начнут так рано. Вы не виноваты. Впрочем, как ни крути, но от перестановки мест слагаемых, сумма не изменится. Может оно и к лучшему, что всё началось столь быстро.

Даже не видя их лиц, я прекрасно понял, что обе девицы переглянулись, а миг погодя раздался встревоженный голос Сианы.

— Откуда ты…

— Неважно, — вновь отмахнулся я, теперь уже перебивая феникса. — Уходите. Я вас не виню. Сведущие будут знать, что происходит на самом деле, но для них, — я указал глазами на бесчисленное количество зрителей за барьером. — Я по-прежнему ваш претендент. Для них ничего не изменится. На то и расчёт.

— Ранкар, не думай, что мы боимся, — решительно заговорила Кайса, делая шаг ко мне, но я так и не соизволил обернуться. — Мы хотим остаться и…

Проклятье! Что ж, ладно. Пусть будет по-плохому.

— Уходите! — чуть повысил я голос. — Вам тут больше не место!

— Ранкар! — твердолобо