Фантастика 2025-170 - Анатолий Анатольевич Логинов

Я отпускала его. Я не имела права его держать. Но я чувствовала, что он сомневается. Или выжидает, поскольку не представляет, как сказать мне правду, как ее преподнести. Он понимает, что я буду по нему скучать.

Не хочу, чтобы Ян делал что-то исключительно потому, что считал себя обязанным. Я лишилась семьи. Кроме того, утеряла возможность попасть в ирий, и дракон считал, что приложил к этому руку. И кто знает, каким образом он решил искупать вину.

Но Ян не желал оставлять меня в одиночестве. А я не собиралась связывать его обязательствами, когда он спустя столько времени обрел свободу.

– Ян, – говорю я, стараясь произнести это первой, чтобы ему не пришлось, – тебе не надо быть со мной только потому, что у меня никого нет. Ты вернул семью. Ты должен пойти с ними.

Он переводит взгляд на сестру. Пробегается по лицам Александры, Алексея и Гая, ждущего вдалеке. И снова приковывает взор ко мне. Драконьи радужки больше не пылают сверхъестественным светом. Очи безмятежны. Но Ян вдруг начинает смотреть на меня очень задумчиво и непонимающе, изумленно. Не так, если бы я сморозила какую-нибудь глупость, а если бы вероломно опровергла одну из непреложных истин. Или неожиданно принялась изъясняться на неизвестном ни ему, ни мне языке.

Он изгибает брови.

– Но и ты – моя семья, – произносит он так, словно это нечто само собой разумеющееся.

Будто он озвучивает непреложный факт, который понятен каждому из присутствующих, кроме меня, а я не ведала банальных основ. А после на его лице возникает возмущенное выражение. Можно подумать, что я глубоко оскорбила его.

Голос Яна наполнился цмоковской строгостью:

– Ты серьезно думаешь, что теперь я собираюсь оставить тебя?

Мне стало неуютно, ужасно неловко и даже стыдно. В первую очередь от упрекающего тона Яна.

– Но все драконы… – упорствую я, начиная попросту оправдываться, хотя в моих словах и имелся смысл.

Вероятно, Ян понимал, о чем я говорю. Чернобог нам не угрожал. Константин правил вместо отца в самой большой тюрьме во вселенной, возложив его функции на себя.

Он повелевал и костомахами, своей личной армией, и туросиками – охраной тюрьмы. Но вот подданные… Драконы. Кланы. Семьи. Не Константин был их предводителем. Ими командовал Ян. Он отдавал им указания, его уважали. Он – полновластный наследник Смога, потенциально обладал его полномочиями, являлся старшим сыном, которому переходила власть.

Он уже руководил драконами в битвах в прошлом, командовал и теперь, когда они все пошли на сражение с волками. Цмоки нуждались в нем.

Замечая мою виноватую растерянность, Ян смягчается. Он действительно прилагает усилия, потому что моя фраза задела его сильнее, чем я предполагала.

– Рассчитывала избавиться от меня? – вопрошает он. На его лице нет улыбки, но так он пытается вызвать мою.

Но у меня получается лишь молча мотать головой из стороны в сторону.

И он сдается – уверенно кладет руки на мои плечи и говорит спокойно и размеренно:

– Ава, какой бы ни была твоя жизнь, где бы и с кем ты ни решила ее провести, я хотел бы находиться рядом, пока это возможно. Если ты не против. – Он наклоняется, чтобы заглянуть мне в глаза. – Ты же не возражаешь?

Мне не нужно думать над ответом. Я не хочу, чтобы он уходил. И говорю ему об этом. Но кое-что меня тревожит. Точнее, кое-кто.

Разворачиваюсь к его семье, к братьям и сестрам. Они не улетают, пока что ждут.

– Они точно справятся без меня, – сообщает Ян. – Ну, сколько ты там проживешь? Лет восемьдесят от силы? В общем-то, пара минут. – Он смотрит на сородичей, а затем буравит взглядом Валентину. – Мне положен небольшой отпуск перед вечным служением своему народу. Планирую провести его здесь.

Ян любил человеческую жизнь. И умел жить максимально человеческой жизнью. Наверное, в какой-то степени он хотел продлить ее, насколько возможно. Не могу сказать, что будет потом, когда я отправлюсь в навь, к Моране, и как часто он будет посещать явь – у меня пока что не получалось заглянуть далеко в будущее.

– Отлично, – хмыкает Валентина. Я слышу необъяснимые нотки веселья: – Буду захаживать к вам в гости почаще. Но и тебе иногда придется навещать нас.

У меня внезапно першит в горле, я прокашливаюсь. Идея, что она будет наносить нам визиты, не кажется мне слишком удачной, но дракониха в восторге, ведь лицо ее сияет неподдельной радостью. Возможно, в какой-то степени Валентина ликует от того, что в глубине души знает – мне в принципе не сильно по душе ее общество. Или же вообще я тайно надеюсь, что она шутит.

В любом случае пока что я вовсе точно не знаю, где буду жить, когда все закончится. Когда думаю о том, что останусь на ферме – начинают всплывать не самые радужные воспоминания. Но так я буду ближе всего к Яну, к его дому. Однако не уверена, что готова туда вернуться. Особенно сейчас.

А когда осознаю, что все как раз и закончилось, битва завершена, полная луна изгнана с небосвода и рассвет ознаменовал бесповоротное и окончательное наступление утра после «вечной ночи», то вообще теряюсь, на меня накатывает чувство опустошения и покинутости. Брошенности на произвол судьбы. Я не хотела домой. А моя новая квартира в городе, подаренная на восемнадцатилетие родителями, была совершенно необжитой.

Мои размышления прерывает Валентина, она тянется к Яну, чтобы обнять. Он заботливо целует ее в щеку, а дракониха повисает у брата на шее, цепляясь за плечи прямо как ребенок, почти не держась ногами на земле. Хоть Валентина мне не особо нравится, не могу не признать, что она по-настоящему привязана к брату. Их крепкие объятия – тому подтверждение.

Когда она отстраняется, то шагает ко мне. Изящной ладошкой аккуратно проводит по моим волосам, приглаживая пряди возле моего уха. Тина улыбается без былого ехидства, столь свойственного ей. А тот момент, когда она плакала на набережной, склонившись над моим мертвым телом, не выходит у меня из головы.

Когда Валентина устремляется к Алексею, чтобы пошептаться с ним напоследок, я вижу Александру. Она молча и продолжительно смотрит на меня. Конечно, мне ясно, чего она хочет.

Поворачиваюсь к Яну с немым вопросом. Но он говорит твердое «нет».

Александра до сих пор скована проклятием, заклинанием, которое с помощью Яна я на нее наложила, и Саша рассчитывала получить свободу сейчас, когда сделала для нас все, что должна была.

– Еще не настало подходящее время, – сурово изрекает Ян.

Александра громко и раздраженно выдыхает,