Фантастика 2025-170 - Анатолий Анатольевич Логинов

чтобы ее сердце осталось целым, – ровным тоном отчеканил он. И добавил после паузы: – Но почему тебя не волнует обратное: что сердце разобьет Ава – мне? Да, она выросла, что я, в отличие от вас, заметил. Она стала настоящей красавицей. Дракона что, не жалко?»

Серьезность на лице мамы вмиг улетучилась, она усмехнулась и покачала головой, после чего легонько подтолкнув дракона в бок, чтобы тот отправлялся на кухню – оттуда уже доносилась моя поступь.

Ян заулыбался, и едва я услышала его веселый протяжный смех, меня выбросило из сна. Из чрезмерно реалистичного видения. Из иллюзии в моей голове, которая смахивала не обычное сновидение, а очередной непрошеный визит в мой разум повелительницы смерти – Мораны. Словно то был ее прощальный своеобразный подарок.

Эпилог

Последняя жизнь

Яркие лучи солнца настойчиво бьют в глаза, которые я пытаюсь распахнуть. Такой ясной погоды не было уже несколько недель подряд – на прошлой успел выпасть первый снег, но он растаял. Пока взгляд не до конца сфокусировался, я ориентируюсь на звуки: уши режет от привычного не особо приятного шарканья. Кое-кто царапает моим альбомом с рисунками по наливному глянцевому полу. Приподнимаюсь на локтях и окликаю Кинельгана.

Он поворачивает мордочку, выражение напрочь лишено чувства вины, и маленький дракон с любопытством наклоняет ее, делая вид, что не понимает, чего я от него хочу. Через пару секунд внаглую, прямо под моим пристальным взглядом, опускает нос и продолжает толкать обложку, желая открыть, чтобы разбросать все содержимое в разные стороны. Это бессмысленное занятие – одно из любимых у Кинли с самого детства.

У меня нет выбора, я поднимаюсь с кровати, выбираясь из-под уютного одеяла, и сразу же покрываюсь мурашками. В доме довольно зябко. Цмок никогда не мерзнет, и он до сих пор забывает, что мне нужно больше тепла, если температура за окном понижается. А ведь сейчас начало ноября.

Я нахожу под кроватью тапочки, отделанные мехом, отбираю у Кинли альбом, запирая его в ящике комода и наведываюсь в ванную – снимаю с крючка махровый халат и заворачиваюсь в него. Затем направляюсь вниз по широкой навесной лестнице, а мимо меня мелькают на стенах картины – любимые предметы искусства Яна из личной коллекции цмока. Нахожу среди них и свое полотно, которое мой дракон однажды попросил в подарок, и морщусь. Я не очень довольна произведением.

Кинли следует за мной.

Оказываюсь на первом этаже и замедляю шаг, вслушиваясь в шипение сковородки и внимая разносящийся по дому запах, пытаясь определить, что именно готовит Ян. Когда понимаю – улыбка на моем лице не заставляет себя ждать.

Миную гостиную, залитую светом необычайно яркого сегодня солнца, пробивающегося через панорамные окна и ели, высаженные на участке. Поглядываю на экран домашнего кинотеатра – и не могу разобрать из-за бликов, какой фильм поставлен на паузу и что дракон смотрел ночью, пока я спала.

Когда переступаю порог кухни, на повторе в одной из соцсетей прокручивается ролик в смартфоне Яна – новостной сюжет о нападении на наш мир драконов и волков. Прошло еще мало времени, чтобы ажиотаж к жуткому событию поутих. Дракон не переключает его, не обращает никакого внимания, поскольку занят у плиты. Солит готовящуюся пищу, берет разделочную доску и нарезает свежую зелень. Рядом работает кофеварка.

Ян стоит полубоком ко мне, он в черной кашемировой водолазке и синих джинсах, на левом запястье поблескивают неприлично дорогие часы, идеально уложены темные волосы, зачесанные чуть в сторону – он словно уже готов к выходу. Единственное, что делает образ домашним – клетчатое кухонное полотенце, переброшенное через плечо.

– Кинли меня разбудил, – заявляю я, отодвигаю высокий барный стул и озираюсь.

Как и весь дом Яна, кухня полна света, гладких поверхностей, отражений и современной техники, которую хозяин, кстати, частенько использует.

– Мы можем отдать его в приют, – невозмутимо отвечает дракон и, похоже, с некоторым удовольствием.

Я останавливаю бесконечно повторяющееся видео, блокируя телефон, и Ян не дает возникнуть тишине – начинает говорить не со мной, а с проектором. На окна опускаются шторы, погружая гостиную за моими плечами во мрак.

Фильм, поставленный на паузу, начинает проигрываться, и по возобновившемуся диалогу я все равно не понимаю, что это за кинолента.

– Нет, не можем, – возражаю я, зная, что фраза Яна является шуткой лишь наполовину.

С тех пор, как я здесь живу, Ян каждый день идет на огромную жертву: терпит присутствие моего питомца. Поразительно, как он вообще на такое согласился.

Дракон на миг оглядывается и вопросительно изгибает правую бровь.

Я мигом поясняю:

– Иначе, кто будет выводить тебя из себя.

– Есть еще ты, – парирует Ян с деланой серьезностью в тоне, отворачиваясь и направляясь к шкафчикам. – Чего я полагаю, вполне достаточно.

Я закатываю глаза, но моей гримасы он уже не видит. Спустя несколько мгновений передо мной благодаря Яну появляются столовые приборы и наполненная чашка свежезаваренного латте.

– Я расскажу Велесу, что ты меня обижаешь, – заявляю я, подпирая рукой подбородок. Аромат еды, тянущийся к столу, вызывает урчание в животе.

На запах притаскивается и Кинли, усаживаясь на плитку, он устраивается в углу под столом.

– Постоянно забываю, что ты завела кучу сомнительных знакомств, пока мы находились в нави. – Цмок снимает с панели сковородку, перекладывает содержимое на тарелку и протягивает мне, держа ее на весу.

Но прежде, чем коснуться ее, я спрашиваю, будто бы удивленно, хотя на самом деле у меня с трудом получается устоять перед аппетитным запахом:

– Это мне?

Затем подношу руку, но цмок резко отодвигает тарелку в сторону, уводит ее прямо из-под моего носа, словно играет со мной.

Я нетерпеливо и разочарованно вздыхаю. А Ян посыпает мое лакомство зеленью – свежим перьевым луком, и возвращает мне тарелку, опуская на столешницу.

– Цмок готовит яичницу для человека, – растягивая слоги, с задором произношу я. – Неужели мир перевернулся вверх тормашками?

Я весело улыбаюсь, но Ян никак не реагирует. Его губы не дрогнули. Он переводит взгляд под стол, где на него жадным голодным взглядом таращится Кинли.

– Хут, – говорит Ян громко, – может, лучше сдадим ее в приют?

Наверное, мне не стоило только что поддразнивать цмока. Но я никогда не могла удержаться.

После секундного молчания цмок добавляет, намекая, что уже воспользовался магическими способностями, проникнув в голову Кинли:

– Хут мысленно ответил мне «да».

Я принимаюсь за еду и фыркаю:

– Неправда. В отличие от тебя Кинли меня любит. – И начинаю жевать.

Сняв с плеча кухонное полотенце, цмок кладет его на