Лейтенант империи. Часть вторая - Александр Четвертнов

Наши взгляды встретились, и я обратился к нему:

— Видишь, Герасим, к чему привело твоё нежелание сотрудничать? — у него глаза на лоб полезли, а рот приоткрылся от удивления, а я перевёл взгляд на капитана и продолжил: — в какой доле? Чем подмазал? Хоть кто-нибудь скажет, в чём дело?

Герасимов старший ощерился в ответ и раскрыл папку.

— Вот в чём, — он развернул бумаги и подвинул ко мне по столу. — Ты летал в столицу после Гусь-Налимска?

— Угу, — кивнул я, вчитываясь в материалы дела.

— И контракт с тайной канцелярией подписывал для найма отряда спецназа? — голос капитана стал спокойным-спокойным, даже равнодушным. Такое ощущение, что он устал и уже ничего не хочет.

Я оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на него. Нет, ему не всё равно. Сидит, напрягся, как гепард перед броском. Готовится прыгнуть и сожрать меня…. А, понял, это он так играет с интонациями, и сейчас, якобы, ловит меня на ответах. Что ж, не буду его разочаровывать.

— Ага, — снова кивнул я, и вернул внимание на бумаги, перелистнул их.

— И в оплату получил фургон полный оружия и современного снаряжения?

Он потянулся рукой к папке, перебрал пальцами несколько листов и вытащил один, со списком оборудования.

— Вот, — он положил лист передо мной, — игрушек на пятьдесят тысяч золотом.

Я взял список. Пробежал по нему глазами и посмотрел на капитана.

— Ну? — протянул он с нетерпением, аж вперёд подался и облокотился о стол.

— Не нукай, не запрягал, — хмыкнул я, — да, получал.

— Вот, Герасим! — капитан победно вскинул руку, — учись, племяш, дело раскрыто и закрыто.

Что я, что Герасим посмотрели на него с удивлением. Но это не смутило капитана и не помешало его торжеству. Он принял довольный вид. Притянул к себе папку и, закрыв её, откинулся на спинку стула и протянул:

— Вот ты и попался, кабанчик.

— Бычок тогда уж, — я вернул папку обратно и достал материалы, — что не так-то? Морской пехотинец, по закону, может во время отпуска работать по найму, как частник.

— Во время отпуска, — оскалился капитан, — но ты был в командировке, то есть на действительной службе.

— Так, — я посмотрел на Герасимова, — весь вопрос в двадцати пяти тысячах рублей?

— Золотом, — кивнул капитан, да с таким довольствием, словно он медведь добравшийся до пасеки, с которой улетели пчёлы.

— Но не только в них, так? — задумчиво протянул я, перебирая листы дела и вытягивая нужный. — Как отягчающее обстоятельство идёт то, что я не зарегистрировал контракт, получается, использовал средства флота, то бишь свой отряд, в личных целях.

— Ага, — Герасимов скрестил руки на груди и, улыбнувшись, кивнул.

— Кроме того, — продолжил я раскручивать логику его обвинения и своих проступков, — я не отчитался о полученной награде сразу, после выполнения контракта, и не уплатил долю флота за положенный срок. Значит я действовал с корыстным умыслом и спланировал все заранее.

— О да, — улыбка Герасимова старшего доходила до ушей.

— И сейчас оплатить не смогу, потому что срок вышел пять дней назад, когда я летел сюда.

— Твои трудности закон не волнуют, Туров, — аж пропел Герасимов.

— Действительно, — пожал я плечами, — тем более, мог бы и сам с повинной вчера прийти, и все сделать.

— Ага, но штрафом всё равно бы не отделался.

— Да это понятно, — протянул я, — хорошо ещё, что сюда корабль не приписали.

— Какой корабль? — капитан не напрягся, но его улыбка померкла из-за удивления.

— Грузовая шхуна, которую мне подарили, — пояснил я, выстраивая в голове полную картину происходящего. — Император мне её вручил вместе с орденом, — я покрутил ладонью в воздухе и, осознав все нюансы дела, посмотрел на Герасимова старшего и подытожил: — ну, мне всё понятно. Веди в камеру временного содержания.

— Что, — удивление с лица Герасимова не сходило. Его поза изменилась, сейчас он снова облокотился о стол, и пытливо смотрел на меня, — даже не будешь упрашивать переквалифицировать дело? Обойтись штрафом?

— А есть смысл? — я закрыл папку, подвинул её к нему и улыбнулся с иронией, — мы оба знаем, что мне светит крупный штраф и срок до пяти лет, который заменят условкой с лишением всех наград, и запретом на военную, и государственную службу. За заслуги, так сказать, пойдут на встречу.

Герасимов старший молчал. Смотрел на меня и молчал. Кажется, на него напал ступор. На его племянника, кстати, тоже. Я думал, что они будут играть в доброго и злого полицейского. Или один из них будет давить на жалость, а другой злить и запугивать. Но нет.

Они реально приезжие. Обычные безопасники, которые хотят делать свою работу. Возможно, их потрепала служба. Может, конфликт какой с прошлым начальством. Бывает.

Даже, предположу, что Герасимов старший схлестнулся с кем-то из-за взятки и кумовства. Тоже бывает. Главное, что они точно не орденские. Более того, интуиция крепила чувство, что капитан, на самом деле, нормальный мужик. Умный. Просто так вышло, не с той ноги встал, и куча проблем. Поэтому я продолжил, чтобы скорее закончить:

— Ваши, господин капитан, попытки разговорить меня, основаны на подозрениях, что кто-то в доле, — я хмыкнул, — уверяю, я один, и не планировал ни с кем делиться. Так что, не будем терять время, идём. А то у меня завтра дуэли, а потом тренировка на полигоне.

Герасимов старший молчал целую минуту. Смотрел мимо меня и барабанил пальцами по столу. Потом протянул:

— Интересно, — его глаза прикрылись. — Интересно, лейтенант, девки пляшут.

— А то ж, — улыбнулся я.

— Ничего, — он вновь обрёл хищное выражение лица и уставился на меня, — рассказать мне не хочешь?

Ну вот, как я и говорил — умный. Понял, что всё не так просто. Интуиция уже не крепила, а вопила, что этот случайный офицер может стать союзником. Надо только обойтись с ним по-человечески. Не так, как те, из-за кого он оказался на Владивостоке. Хм, надо будет разузнать о них.

— Всё здесь, — я постучал пальцем по закрытой папке, — Вы всё читали.

— Ну да, ну да, — закивал