Имперский Провидец 2 - Александр Майерс

Перед тем, как отправиться туда, мы подошли к машине реанимации, где лежала Вольская. К счастью, автомобиль ещё не уехал. Я снял слепок с ауры женщины, и затем мы с Дмитрием продолжили путь.

Дорога заняла пять минут. Улица Гончарова представляла из себя ряд обшарпанных офисных зданий и парочку кафе. Люди спешили по своим делам, не подозревая, что среди них бродит невидимая угроза.

Я активировал плетение отслеживания, используя слепок ауры Инги. Золотистые нити поползли по тротуару, вырисовывая эфирный след.

Мы с Дмитрием пошли по нему.

— Здесь, — я остановился у серого здания с вывеской «Быстрофото».

Возле входа висел невидимый обычным людям эфирный клубок. Он пульсировал, как живой, переливаясь грязно-красными оттенками.

— Что за хрень? — прищурился Кретов. — Ничего не понятно.

— Сейчас разберёмся, — ответил я и создал специальное аналитическое плетение.

Нити проникли в клубок, разворачивая его структуру.

Перед нами предстала руна, сотканная из чистой энергии. Судя по всему, древний оккультный символ, но исполненный с пугающей точностью.

— Руна гнева, — хмыкнул Дмитрий. — Следовало предположить.

— Для чего она используется?

— Маяк. Притягивает эфемеров и усиливает их влияние, — объяснил Кретов. — Каждый, кто попадёт под его влияние, заряжается агрессией. Эта руна чертовски сильная… была. Теперь это просто форма, а вся энергия впиталась в нашу Вольскую. Потребовалось, судя по всему, минут пятнадцать, прежде чем наступил эффект.

— А где случилось второе происшествие? — уточнил я.

— Сейчас, — Дмитрий достал телефон и проверил данные. — На соседней улице. Мужчина пришёл в бар, заказал пиво, а потом разбил кружку об голову официанта. Ну и понеслась.

— Вполне возможно, что он тоже прошёл здесь. Что насчёт первого случая?

— Тоже неподалёку. Вполне возможно, что все три человека «заразились» именно от этой руны.

Я кивнул, продолжая сканировать:

— Уверен, так и есть. Вот эти структуры во втором слое, видишь? Руна самообновляемая. Кто-то зарядил её на долгую работу.

— Так и есть. Какие выводы? — спросил Кретов.

— Тот, кто оставил эту руну, обитает где-то в другом месте, кто бы это ни был. Не думаю, что это человек, потому что здесь не плетение, а скорее печать. Магия печатей уже несколько поколений не используется, — ответил я.

— Верно. Значит, наш противник — дух или демон. И это значит, его можно призвать, используя частички энергии руны, — сказал Дмитрий.

— Призовём сейчас? — я повернулся к нему.

Наставник поморщился и ответил:

— Давай без лишнего риска. Кто знает, на что способна эта тварь. Призовём ночью, где-нибудь в укромном месте. Но лучше всего неподалёку, связь будет сильнее.

— Хорошо. А эту руну надо разрушить.

— Да, — кивнул Кретов и достал из кармана артефакт, похожий на зажигалку.

Тот самый, с помощью которого он испытывал меня в первый день работы. Разрушитель плетений.

Дмитрий щёлкнул кнопкой, и руна распалась. Всё, теперь она не причинит никому вреда, а остатки скоро рассеются.

— Поехали, — убирая артефакт, сказал Дмитрий. — Надо ещё кое-чем заняться, а с этим разберёмся ночью.

Закончив с формальностями на месте, мы вернулись в отделение. Выездов сегодня больше не было, и день прошёл спокойно. Вечером я отправился домой. С Кретовым договорились встретиться в полночь, возле того здания, где обнаружили руну.

Заехав на парковку, я неожиданно обнаружил там золотистый седан. Машина Анастасии. Неужели она дома? Может, даже на ночь собирается остаться? А то с тех пор, как я занял пост главы рода, я видел её от силы пару раз.

Настя вечно где-то пропадала, и меня это даже начало беспокоить. Судя по её характеру, она вполне способна влезть в какие-нибудь неприятности и даже не заметить этого.

Выйдя из машины, я порадовался тому, как тихо вокруг. В жизни за городом определённо есть преимущества, и тишина — одно из них.

Войдя в дом, увидел Настю. Она стояла в коридоре и, хмурясь, печатала сообщение на мобильном. Заметив меня, она тут же убрала телефон.

— Добрый вечер, барон, — почти прошипела она.

— Добрый. Отлично выглядишь, — ответил я.

Анастасия только фыркнула. Шёлковый халат подчёркивал её стройность, светлые волосы были рассыпаны по плечам, но взгляд был холоднее зимнего ветра.

— Сегодня останешься дома на ночь? — спросил я, снимая ботинки. — Соскучилась по мне?

— По тебе? Мне интересно, когда ты, наконец, поймёшь, что тебе здесь не место. Или ты решил, что можешь возглавлять наш род? Это нелепо.

Я вздохнул, указывая на лестницу:

— Пойдём в кабинет. Обсудим.

Настя передёрнула плечами и ничего не ответила. Я молча направился на второй этаж и услышал, как она следует за мной.

Я открыл кабинет ключом, вошел внутрь. Анастасия вошла следом, но не сдвинулась дальше порога, скрестив руки на груди.

Подошёл к столу, достал из ящика папку и молча протянул сестре.

— Что здесь? — нехотя беря документы, спросила она.

— А ты сама посмотри.

Анастасия медленно открыла папку. Лицо дрогнуло, когда она увидела документы о расторжении помолвки с Арсением Головиным.

— Как… — она подняла на меня глаза, впервые без ненависти. — Ты что, и правда это сделал?

— Конечно. Как и обещал, — я сел в кресло, наблюдая, как её пальцы сжимают бумаги. — Теперь ты свободна.

Она молчала минуту, бегая взглядом по строчкам. Затем посмотрела на меня и коротко кивнула:

— Спасибо.

— Пожалуйста. Как глава рода, — я сделал ударение на эти слова, — я обязан заботиться обо всех, кто носит нашу фамилию.

— А Головин…

— Никаких проблем не будет. Забудь о нём, — я поднялся, подходя к окну. Закат догорал, на небе блестели первые звёзды. — А теперь скажи, где ты пропадаешь? В последний месяц тебя почти не бывает дома.

Анастасия резко захлопнула папку, и я спиной почувствовал её раздражённый взгляд.

— Это не твоё дело.

— С возлюбленным? — предположил я, поворачиваясь. — Тот самый художник, у которого студия на Пресненской набережной?

— Ты что, следил за мной? — глаза Насти вспыхнули.

— Я ведь уже сказал, что забочусь о своей семье. Ты всё ещё Зорина.

— Я не собираюсь отчитываться перед тобой! Я не ребёнок, — она резко развернулась.

Анастасия хлопнула дверью так, что задрожали окна. Я потёр