Имперский вор. Том 1 - Дмитрий Ра

Но были и упорные типа Токсина и, как ни странно, Палея.

В отведённое для медитаций время я показал Токсину пару своих асан, и они сработали. Теперь он каждый день тренировался, высчитывая углы рикошетов солнечных бликов.

Ну попал человеку в глаз солнечный зайчик… Ну свалился он из-за этого с брусьев или стенки… Но нападение же непрямое? Не световым же лучом в глаз? А то, что зайчик отзеркалил от окна склада, который стоит метрах в пятидесяти от полосы препятствий, – так это чистая математика. Угол, сила луча, время суток…

В общем, жажда, с которой Токсин развивал свои навыки, удивляла даже меня. А ещё было безумно интересно увидеть в действии его таланты зельевара. По крайней мере теперь у меня не было причин сомневаться в его умениях.

Конечно, возился я с ним не просто так. Мне нужен свой маг света. Ученик, который будет мне обязан. Который не предаст своего наставника. А лучше – друг, с которым мы вместе сможем возвыситься. Пусть он будет первым подданным в моей будущей империи. Ха-ха. А если без шуток… Не то чтобы я рвался к власти, но вернуть привычное обязан.

Правда, сомнений в том, что асаны сработают, у меня и не было. Если получилось в первый раз в карцере, значит, со временем я смогу передать Токсину и другие свои навыки. Лишь бы его тело оказалось готовым их принять.

Но это и логично: свет, земля, огонь – одинаковы во всех мирах. Значит, и плетения, подчиняющие эти аспекты, тоже. Допускаю, что не идентичны, да. Но по крайней мере – схожи. Остальное можно рассчитать и выверить.

Жаль, тьма внутри меня оказалась живой и несговорчивой. А ещё – жадной. Поэтому лучше не прибегать к ней без прямой необходимости.

Сам я продолжал работать с несколькими плетениями. Благо идей было – завались. Во-первых, идея о маячке натолкнула меня на мысль превратить моих пауков в подобие магической охранки. Пока меня хватало на поддержку шести тварей и диаметр в пятьдесят метров. Если кто-то нарушал этот круг, я мгновенно получал отзыв: что-то вроде вибрации в горле. Ощущение мерзкое, от такого можно и блевануть. Не потому что больно, а потому что чувство, будто кто-то залез в глотку и там шебуршится.

Были и минусы, с которыми я пока не знал, что делать: охранка реагировала на любого нарушителя, включая крупных насекомых. Первый раз, справившись с плетением и тьмой, которая никак не желала оставлять вне моего тела крохи себя, я таки блеванул, когда получил сразу рой «оповещалок». Хорошо, успел добежать до нужника и не порадовал народ в казарме видом полупереваренного ужина.

К слову сказать, с нападения химеринга Сучкин в казарме не появлялся. В каптёрке сидел Беляев, что серьёзно облегчало мне ночные занятия магией. Если сержанта и удивляло, чего я то и дело бегаю в нужник, он держал своё удивление при себе.

Вторым плетением стало трансформирование моей «охранки» в отдельно взятый маячок. Поддержка одного паука, которого я подсадил на Зверевича, не тянула много сил, хотя и требовала постоянного внимания. Стоило расслабиться и потерять бдительность – и тьма моментально теряла форму паука, превращалась в шарик чёрной «ртути» и текла обратно в мой источник. Причём насрав на всю физику этого мира.

Один раз такое случилось, когда я болтался на канате верёвочного городка и был очень занят, пытаясь не грохнуться с десятиметровой высоты.

«Шарик» тьмы прокатился по дереву вверх, пролетел по натянутому горизонтально над землёй канату и сверху ощутимо капнул мне прямо на макушку. Как я канат не выпустил от неожиданности – не знаю.

Было и кое-что ещё. По идее, если в магической охранке шесть пауков, а в маячке – один, то и расстояние контроля должно было увеличиться в шесть раз и составить не менее полутора сотен метров. Однако на Зверевиче мой «маяк» сидел не более двадцати метров, а уже на двадцати пяти я переставал его чувствовать. Проверив паука на Токсине и получив результат в положенные сто пятьдесят метров, я убедился, что надо учитывать силу чужого дара. Другими словами, чем сильнее одарённый, тем слабее на нём работают мои навыки.

Впрочем, ничего нового. Однако это означает, что пометить Шанка я тоже не смогу. Если уж со Зверевичем не получается, то что говорить о божественной длани?

Примерно так же дело обстояло с иллюзорными тварями. Создавать бесплотные иллюзии получалось без проблем, хотя время их жизни тоже зависело от размера. Какая-нибудь ящерица могла сидеть на стволе дерева не меньше часа, а вот иллюзия химеринга, которую я создал в нужнике, продержалась всего несколько секунд.

Кто ж знал, что в этот момент туда заглянет Сергей Палей в компании Лекса Львова? Конечно, Серж моментально увидел химеринга. Сложно не заметить двухметровую тварь, растопырившуюся посреди помещения в три на пять метров.

А дальше случилось нечто странное. Во-первых, тьма внезапно возжелала наполнить зверя собой. И её удержание даже в течение нескольких секунд стоило мне просто океана сил.

Но удивила меня не она. К ней я был готов. Удивил княжич Палей. Который мгновенно оттолкнул себе за спину Лекса и швырнул в чудище ледяным болтом, одной из магических техник рода Палеев.

Откуда такая самоотверженность?

А следом Лекс приложил ладонь к его затылку, и Палей просто отключился. Львов успел подхватить его и приставить к раковине ровно в тот момент, когда растворилась иллюзия химеринга. Вполне себе «прямое нападение на товарища», если говорить языком Зверевича.

– Не вспомнит, – коротко кинул он мне, а потом похлопал Сержа по щекам: – Ты чего, опять перезанимался?

– Чё случилось-то? – Палей дёрнулся, отталкивая ладонь Львова.

– Кончай уже так выкладываться, говорю! Делать мне нечего – таскать тебя на руках, как барышню, – хмыкнул Лекс.

На том и закончилось.

Львов тему химеринга не поднимал, я тоже не горел желанием выяснять причины его молчания и ментального воздействия на Палея. Впрочем, был совершенно уверен, что Лекс ещё потребует проценты за свою помощь.

Кстати, отношения Львова и Палея меня удивляли. Если с Юсуповым Палей на короткой ноге, потому что оба мажоры и положено держаться вместе, – то со Львовым было видно другое. Похоже, они старые друзья. Оба это не афишировали. Но Палей явно расслаблялся в его присутствии – как будто при Львове не видел необходимости корчить из себя «главное достояние империи».

А вот самому Львову вообще явно плевать, кто и что о нём думает. Полностью самодостаточен.

* * *

С инцидента в