Медный всадник - Мария Хомутовская

– Просто подожди здесь.

Это означало: «Будь готов на всякий случай». А сама я разулась и пошла с хозяином.

– На кухню? – спросила как бы невзначай, чтобы Паша услышал.

– Да, давай на кухню.

Я уставилась на жёлтое кресло, но Юлиан не предложил присесть.

– Вот. – Он вынул непонятно откуда небольшую книгу. На чёрной обложке с абстрактным рисунком было написано: «Сила магии».

– И что это? – поинтересовалась я, не понимая, почему нельзя было отдать книгу при Паше.

– Там есть глава про провидцев. Я думаю, тебе она будет интересна. Когда будешь готова, просто изучи.

Я спросила прямо:

– Что не так с книгой? Почему не отдал при Паше?

– Это запрещённое издание, я не хотел, чтобы он опять ООМ вызвал, – виновато улыбнулся Юлиан.

Я повертела книгу в руках. Магии в ней не ощущалось. И вообще никогда не слышала, чтобы какие-то книги запрещали.

– Почему она запрещена?

– Её написал ныне свергнутый африканский диктатор, сидя в тюрьме, и там есть важные сведения о внушении и о перестройке будущего. Но у него были очень уж радикальные взгляды: он считал, что не-маги должны находиться в подчинении у магов. Однако если отбросить эти глупости, то можно почерпнуть много полезного. Её перевел один энтузиаст, а тираж – всего сотня экземпляров. Было очень сложно её отыскать. Но я верю в тебя и надеюсь, что ты воспользуешься ею с умом. И конечно, не показывай её никому, кто может использовать эти знания во вред.

Его слова не добавили чёрной книжке привлекательности. Зачем мне читать проповеди какого-то фашиста?

– Спасибо, Юлиан, – только и смогла я сказать.

– Что ж… – Он перекатился с носков на пятки.

Я поняла, что мне пора, но не удержалась от вопроса:

– У тебя ведь всё будет хорошо?

– Ну конечно! Через пару дней я улетаю в Иркутск. Буду изучать шаманские практики на Ольхоне.

Я кивнула, убрала книгу в сумочку, и мы вернулись в прихожую. Паша одарил нас подозрительным взглядом, и я ответила ему извиняющейся улыбкой.

Обувшись, я распрощалась с Юлианом, пожелала ему удачи, и мы с Пашей вышли в коридор.

– Он просто дал мне книгу, не парься, – сказала я и кратко пересказала наш разговор, пока мы спускались по лестнице.

На улице всё ещё было хмуро. И моё настроение соответствовало. Почему-то встреча с Юлианом и эта дурацкая книжонка выбили меня из колеи.

Я вытащила её и показала Паше. Он прочёл имя на обложке и бросил:

– Разве не его в конце жизни поместили в психушку? На твоём месте я бы не относился серьёзно к тому, что тут написано.

От его слов мне даже стало немного легче. Я вдруг поняла, что именно меня напрягало: что мне в самом деле придётся учиться изменять будущее. Может, Юлиан и прав: я слишком боюсь своей силы. К психологу, что ли, сходить?

Пока я раздумывала над этой идеей, Паша уже заказал такси. Внезапно у меня зазвонил телефон. Я дёрнулась. Юлиан? Мама? ООМ с приказом уничтожить странную книгу?

Но это оказалась Катя.

– Привет! – выпалила я в трубку. – Что случилось?

– Привет! – Её голос звучал бодро. – Короче, слушай: мы с Костей страшно скучаем. Степан весь день торчал в тюрьме, а теперь приехал домой, и ничего интересного не происходит. Можно мы к тебе зарулим на ужин?

– Ко мне? – тупо переспросила я. – Но у меня уже Паша…

– Так ещё лучше! Вместе посидим!

Я растерялась от её напора и медлила с ответом.

– Если честно, мне как-то не по себе, – призналась Катя тихо. – Вдруг кого-то убьют в нашу смену?

Её неловкая шутка убедила меня, что не я одна опасаюсь сегодняшней ночи. Я взглянула на Пашу:

– Ничего, если Катя с Костей зайдут?

Он пожал плечами.

– Приезжайте, – проговорила я.

В такси мы с Пашей снова болтали о пустяках. Не было ни намёка на неудавшийся разговор, и я уже решила, что сама сделала из мухи слона. Может, Паша и не собирался обсуждать ничего такого серьёзного, просто слова неудачно выбрал.

Вскоре мы уже стояли у моей парадной. Я сразу заметила припаркованный вдоль тротуара Катин внедорожник. Уже представляя, что Катя с Котом толкутся перед дверью в коридоре, я ускорила шаг.

Возле квартиры нас ждал сюрприз: никто под дверью не топтался. Зато, когда я открыла её своим ключом, в прихожей нас встречал Костя.

– Привет! – с довольной мордой мурлыкнул он.

– Привет! Вы как вошли? – опередил мой вопрос Паша.

– Катя сказала, что вы не против нашей компании. Но мы приехали раньше вас, не стоять же в коридоре! Открыли дверь Всеключом.

Мы с Пашей вместе открыли рты, чтобы возмутиться такой бесцеремонности, но из кухни вышел Дима.

– Хеллоу! Полина, у тебя есть китайские палочки?

– Эээ… нет. А ты здесь откуда? – выдавила я, понимая, что моя квартира внезапно превратилась в филиал Ордена.

– Позвонил Косте, а он сказал, что ты им разрешила прийти на ужин. Я подумал, что тогда и против моей компании возражать не будете. Или что-то не так?

– Ммм… – только и смогла выдавить я.

– Я принёс всем рамен! – заискивающе улыбнулся он. – Катя захотела. Только они палочки положить забыли, придётся ложкой есть.

Из гостиной появилась Катя.

– Долго же вы ехали! Я уже успела Костю в шахматы обставить!

– Я поддавался, – недовольно буркнул Кот и скрылся на кухне.

Тут даже я не смогла не улыбнуться.

– Короче, пойдёмте за стол! – позвал Дима.

Паша только головой покачал и стал снимать кроссовки.

Места у меня на кухне было не так уж много. Мы кучно расселись за столом, а Косте даже пришлось вспрыгнуть на подоконник.

Рамен оказался очень вкусным. Я с удовольствием прихлёбывала наваристый бульон и вылавливала неудобной ложкой лапшу. Надо будет спросить Диму, где он делал заказ, он явно знал толк в японской кухне.

Все болтали о какой-то чепухе, наблюдая, как медленно гаснет день за окном. Время приближалось к девяти, но, даже несмотря на облачность, было удивительно светло. Сложно поверить, что ещё с месяц назад в это время царил кромешный мрак. Из приоткрытой форточки доносился свежий аромат весны.

Дима нарочно травил какие-то анекдоты. Катя объясняла, в чём мем про жёлтую голову коня. Костя сыто жмурился от горячего бульона и время от времени умывал лапой усы. Мне это напомнило расследование дела о Башне грифонов, когда подозрение в преступлении пало на Диму и все так же подчёркнуто говорили о другом, скрывая своё волнение. И без дара провидения было ясно, что члены