Сто баллов удачи - Александр Го

Подойдя к повозке, троица изучила выжженную землю — трава и кусты превратились в пепел, на приличной площади вокруг остова остался чёрный шлейф. Даже мне из клетки было понятно — повозку подожгли или взорвали мощной магией.

Чуть дальше в поле, за выжженным кругом, лежало нечто… крупное, искорёженное. Труп лошади, а может, и не только лошади — невозможно было разобрать в этой обугленной массе.

Артур кивнул магу. Маг скинул капюшон и обошёл место происшествия, его лицо выглядело напряжённым и задумчивым.

— Мастер Элиас, что скажете? — нетерпеливо спросил Артур.

Маг провёл рукой над пепелищем. Воздух над землёй замерцал, словно нагретый, и на мгновение показались едва уловимые, дрожащие тени и маленькие вспышки неестественного света. Мастер Элиас сосредоточился, его глаза закрылись, губы беззвучно шевельнулись. Через мгновение он резко отпрянул, побледнел и прижал руку к груди.

— Демоны, — выдохнул он сквозь зубы, его голос был напряжён и полон отвращения. — Они были здесь. Похоже, что низшие, но много. И это произошло утром.

— Низшие? — Артур усмехнулся. — Перебьём без проблем.

— Будьте настороже, командир, — добавил Мастер Элиас, глядя на выжженную землю. — Они выглядят тупыми и безмозглыми, но ими всё равно управляет нечто разумное.

— Конечно, — ухмыльнувшись, согласился Артур. — Их король носит доспехи и владеет магией — это ли не признак разума. Атис, смотрим по сторонам, твари могут быть где-то рядом.

Когда они вернулись на дорогу, Атис обвёл взглядом своих людей и обратился к ним:

— Артур приказал быть всем настороже. Не теряйте бдительность.

— Поняли, — лениво отозвался один из рыцарей.

— Да, хорошо. Дальше едем уже?

Рыцари быстро вернулись по коням, моя передвижная тюрьма тронулась с места, оставляя позади место трагедии, зловещий запах гари и чего-то ещё, что, видимо, чувствовал только маг.

Мы не проехали и километра, как воздух изменился, словно загустел. Лошади тревожно фыркали, мотали головами, рвались с поводьев. Вдоль дороги начали появляться сгустки чёрного дыма. Они дрожали в воздухе, как миражи над раскалённой землёй, но двигались слишком плавно, слишком упорядоченно.

Запахло гарью и серой. Сквозь дым начали проступать тени. Большие. Рогатые. Глаза пылают огнём.

Демоны.

Их было много. Вдвое больше, чем рыцарей.

Воздух разорвал пронзительный вой, перекрыв мерный топот копыт и гул голосов. Рыцари разом стихли. Некоторые лошади в панике вставали на дыбы — двое всадников упали, не удержавшись в седле.

— Встать в строй! — взревел Артур, но было уже поздно.

Демоны обрушились на отряд, словно лавина. Не знаю, что подразумевал Элиас под «низшими демонами», но по взволнованному лицу Артура я понял, что дела наши плохи — хуже, чем ожидал верный герой короля.

Первым пал Атис.

Один из демонов бросился вперёд с нечеловеческой скоростью. Схватил старшего рыцаря за горло и поднял над землёй, легко, словно куклу. Атис хрипел, судорожно дёргал ногами в воздухе, пытался высвободиться.

Демон разорвал его пополам с неприятным хрустом. Кровь хлынула фонтаном, окрасила землю багрянцем.

Началась резня.

Я стоял в клетке, вцепившись в железные прутья, оцепеневший, беспомощный, бесполезный. Сердце колотилось, словно хотело вырваться наружу, холодный пот стекал по спине.

Демоны ринулись в бой. Из клубов чёрного дыма выныривали чудовища — рогатые, с когтями, как крючья. Они обрушились на строй рыцарей, опрокидывали лошадей, крушили щиты. Копья разлетались в щепки, мечи со скрежетом скользили по их тёмной коже, оставляя едва заметные порезы.

Первые секунды боя были ужасны. Один из рыцарей метнулся к моей клетке, но не успел — из дыма вырвался демон и с яростным рёвом вонзил когти в его грудь. Звериная ухмылка, клыки, и вот уже меч рыцаря вырван, его же руками протянут к горлу — человеческая голова упала в пыль и прокатилась по дороге.

Мой возничий, рыцарь, что правил повозкой, тоже бросился в бой. Он ударил первым — в грудь одной из тварей, под рёбра, с силой. Демон взвыл, но тут же рядом с возничим появился другой — сбил рыцаря с ног, когтями вспорол доспех. Возничий захрипел, упал, захлёбываясь кровью.

Из центра колонны раздался громкий выкрик. В голосе — сила, как удар молота. Над дорогой вспыхнула вспышка, и я увидел Элиаса.

Он стоял в стременах, подняв жезл над головой. Его глаза пылали голубым огнём. Вокруг него воздух дрожал, трещал, искрился. С грохотом ударила молния — одна, но распавшаяся на десяток. Они обрушились в гущу демонов, испепеляя их плоть и кости.

— Назад, твари! — Элиас выкрикивал и другие слова, длинные и непонятные.

Его мантия полыхнула пламенем, и огненный вихрь пронёсся по полю, сжигая демонов по краю дороги. Рёв сменился визгом боли.

Несмотря на то что пламя затронуло нескольких рыцарей — без сильного вреда, в худшем случае средние ожоги и подпалённая ткань — воины вдохновились вмешательством мага. Они сомкнулись в боевой порядок, начали сражаться слаженно. Щиты сцепились, клинки задвигались, как единое целое. Те, кто уцелел в первые минуты, собрались вокруг Элиаса.

Демоны наседали, но уже не безнаказанно. Теперь каждый шаг вперёд оплачивался их чёрной кровью, которая, к моему удивлению, не походила на кислоту — мечи и доспехи оставались целыми, лишь понемногу марались.

Я стиснул зубы. Всё ещё в клетке. Всё ещё беспомощный. Но в груди уже горела не только ярость и страх — там теплилась надежда. Рыцари выстояли. Магия Элиаса отвоевала у смерти ещё несколько мгновений жизни.

И всё это время — ни один демон не посмотрел в мою сторону. Будто меня не было. Мне просто везло? Но что будет, когда на дороге останусь лишь я, запертый в клетке, если мои же пленители проиграют в этой битве?

Внезапно что-то тяжёлое ударило в повозку.

Оглушительный треск. Доски лопнули, боковой борт развалился. Один из демонов, под напором кого-то из рыцарей, с силой врезался в мою повозку, и та накренилась набок.

Я почувствовал, как пол уходит из-под ног.

Моё тело подкинуло вверх — и всё рухнуло.

Грохот. Удар. Вспышка боли.

Я упал вместе с клеткой. Она со скрежетом врезалась в землю на обочине. Дверца теперь оказалась подо мной.

Я захрипел, пытаясь вдохнуть — в груди резко кольнуло.

Пыль забилась в глаза и рот, наполняя его сухой горечью.

Не сразу я смог сфокусировать взгляд. Но когда это удалось — увиденное заставило забыть о боли и