Ямада будет спорить - Марина Сергеевна Комарова

Мир вокруг нас исчезает. Теперь мы на сцене вдвоём, под светом софитов. В его глазах больше нет привычного блеска знаменитости, только мягкость и тепло. На секунду мне кажется, что этот момент – всё, о чём я когда-либо мечтала. Но внутри вдруг всплывает странная мысль: «Это же дорама, а дорамы не всегда заканчиваются счастливо».

Но прежде, чем я успеваю продолжить размышлять, Рю наклоняется ближе, его губы почти касаются моего уха:

– Не бойся. Наш финал будет другим.

Я вздрагиваю, но не от страха – от его близости, от слов, от того, что всё это кажется таким реальным.

Его губы касаются моих и…

Я внезапно чувствую… что-то не так. В голове всё ещё плывут обрывки сна: сцена, Акияма, его голос. Но тут до меня дошло. Что-то не так с кроватью. Она больше не кажется такой просторной. То есть на ней ещё что-то? Или кто-то?

Я распахиваю глаза и тут же обмираю.

Слабые лучи рассветного солнца, пробивающиеся через шторы, обрисовывают мужскую фигуру. И этот кто-то выглядит так, словно сошёл прямо с обложки журнала. Чёрные волосы, чуть растрёпанные после сна, идеально очерченные черты лица… Сначала я просто сижу, уставившись, на него, пытаясь понять, что за магия сна всё ещё творится в моей голове.

А потом доходит.

Это… Это Акияма Рю. Настоящий.

– А-а-а-а! – ору я так, что трещит воздух в комнате, и моментально вскакиваю с кровати, скинув с себя одеяло, будто оно было покрыто колючками.

– А-а-а! – Акияма испуганно вскакивает от моего вопля. Смотрит на меня спросонья и в полной дезориентации. Дёргается, пытаясь сесть, но цепляется за край одеяла и путается в нём.

– Что за чёрт? Какого… Ты…

– Что ты делаешь в моей кровати?! – выдаю я.

Сердце колотится где-то в районе горла.

– Эм… в твоей кровати? – поражённо отвечает он, потирая шею и глядя на меня, как будто не совсем понимая, где находится. – Кстати, мы познакомились до секса или забыли?

– С… секса?!

Акияма выразительно смотрит на меня. Совсем не туда, где глаза. И даже не на рот. То есть…

Аккуратно… осторожно и очень медленно опускаю глаза и…

– А-а-а-а!

Никогда в жизни не отлетала с такой скоростью за штору. Проклятое полотенце соскользнуло и осталось на полу. Получается, всё это время я стояла голая, а он на меня… О ками. Акияма, кстати, одет. Ну… в штанах. Это же одет, верно?

Но… как он тут оказался? Не могли же меня притащить в квартиру айдола. Однако раз он сюда зашёл, значит, есть ключи.

Мозг готов просто взорваться. Хочется одновременно орать, кинуть чем-то тяжёлым и загрызть того, кто ближе. А ближе только Акияма. Однако он ни в чём не виноват. Для него обнаружить незнакомую девицу в постели – то ещё удовольствие.

«Я в одной постели с айдолом, – обжигает мыслью. – Уму непостижимо».

Акияма моргает, словно не до конца понимает, что только что произошло. Я тем временем пытаюсь скрыться за шторой, натянув её на себя, как римскую тогу. Надеюсь, на меня не хлопнется карниз.

Тишина затягивается на несколько долгих секунд.

В проёме стоят Окадзава и Хаято. Оба с одинаково озадаченными выражениями на лицах. Их глаза мгновенно сканируют ситуацию: я, завёрнутая в штору, Акияма, замерший посреди комнаты, свалившееся полотенце на полу и общая атмосфера паники.

Окадзава слегка приподнимает бровь, но, как всегда, сохраняет каменное выражение лица. Точнее, рожи. Он явно пытается осмыслить происходящее, но, кажется, внутренне уже сдался.

Хаято делает вид, что всё в порядке. Правда, его губы дёргаются, и, кажется, он еле сдерживается, чтобы не расхохотаться.

– Что. Здесь. Происходит? – наконец произносит Окадзава тихо, но чётко выделяя каждый слог.

Акияма, всё ещё сидящий на полу, медленно поднимает руку, словно в классе, и смущённо прокашливается.

– Эм… извините, но, кажется, я не вовремя… или вовремя? – Он бросает взгляд на меня, вцепившуюся в штору, как если бы от этого зависела моя жизнь.

Хаято тихо хмыкает, наконец не выдержав.

– Ты!.. – Пытаюсь что-то сказать, но слова застревают в горле. Что можно сказать в такой ситуации? Да, это обычное утро, просто здесь внезапно появился айдол. Ничего необычного! – Вы оба!

Окадзава кидает взгляд на Хаято, явно ожидая комментария. Тот прищуривается, смотрит на меня и Акияму, потом снова на Окадзаву и со всей серьёзностью произносит:

– По-моему, это «безопасное место» не такое уж безопасное.

Окадзава закатывает глаза, явно решив, что вдаваться в подробности не имеет смысла.

– Нам нужно поговорить, – наконец говорит он, поворачиваясь ко мне. – Но сначала… – Его взгляд скользит по полотенцу на полу. – Оденься.

Они все деликатно выходят, а после Окадзава приносит мои вещи из тех, что сушились. Умом понимаю, что меня видел только Акияма, но сердце никак не может успокоиться. Все трое сейчас на кухне, судя по запахам, даже готовят завтрак. Это просто… невероятно.

Иногда слышатся голос Акиямы на повышенных тонах, но ему тут же что-то отвечают.

Они там, кажется, в полной гармонии. Что-то мелодично жарится на сковороде, потом – звон посуды. И где-то в этом хаосе мой мозг отказывается воспринимать реальность. Мужчины – айдол, ёкай и кто-то, чья природа до сих пор остаётся загадкой – сейчас не орут друг на друга, не спасаются бегством, не обсуждают заговор демонов. Они… готовят завтрак.

Дожила.

Медленно шагаю по коридору, размышляя, как мне показаться им на глаза. Ладно, айдол в моём доме – это как-то можно пережить, но мысль о том, что Окадзава и Хаято сейчас стоят рядом у плиты, переворачивает всё моё представление о жизни.

Хотя… дом же не мой. Мозг уже отказывается нормально соображать.

«Может, это всё сон?» – мелькает в голове мысль.

Но, взяв себя в руки, я наконец делаю шаг на кухню. Окадзава стоит у стола, нарезая что-то на доске. Хаято сосредоточенно колдует над сковородой, переворачивая блины. Акияма, словно не к месту, сидит на стуле и, кажется, развлекает всех рассказами. Судя по всему, утреннее происшествие уже забыто. Во всяком случае, он не страдает.

Все трое поднимают глаза, как только я появляюсь в дверном проёме. И это тот момент, когда хочется спрятаться обратно в спальню и забыть, что ты когда-либо решилась сюда выйти.

– Давайте попробуем ещё… Доброе утро, – выдавливаю я. Голос чуть дрожит.

– Доброе, – отвечает Окадзава с таким спокойствием, как будто ничего странного не произошло.

– Присаживайся, – предлагает Хаято, не отвлекаясь от