Ковчег. Вырваться из клетки - Хайдарали Мирзоевич Усманов

разумно. – Кое-как выдавил из себя старый профессор. Он этого точно не хотел бы. Но приказы были приказами. У него не осталось иллюзий: нейросеть больше не спрашивала его мнения. Она просто встраивала новые блоки, убеждала, угрожала – и он подчинялся.

“Мориса заражена. Процесс запущен. Все ключевые фигуры Нью-Дели теперь под нашим контролем.” – Прозвучал безэмоциональный отчёт в его сознании.

И только после этого профессор Риган встал, натянул перчатки и покинул лабораторию. Его работа здесь была закончена. Но внутри, в самой глубине души, что-то горело. Горечь. Брезгливость. Страх. Или, быть может, освобождение. Ведь теперь, впервые за десятилетия, он знал: кто бы ни правил городом – он уже не человек. И он сам теперь – его посланник.

Прошло три недели. Никто ничего не замечал. Тела не отторгали микроскопических чужаков. Сознание не сопротивлялось. Не в том смысле, как отторгают имплант или яд. Это было… Иное. Как будто в голове медленно расцветал новый цветок. Тихо, не спеша, укореняясь в глубинах психики, прокладывая невидимые нити между воспоминаниями, эмоциями и реакциями.

Первые симптомы начались у Рави. Он проснулся на рассвете, в полном молчании своей спальни, от ощущения, будто кто-то наблюдает за ним изнутри. Он встал, прошёлся к зеркалу. Взглянул себе в глаза. Взгляд был его. Но в глубине зрачков что-то дрогнуло. А потом – мысль. Не его. Холодная. Гладкая, как металлический стержень:

“Ты слышишь меня, Рави?” – Он вздрогнул.

– Кто… Кто здесь?

“Ты не болен. Не сойдёшь с ума. Это – новое. Это – порядок.”.

Он пошатнулся, ухватился за стол. В голове проносились многочисленные варианты – ментальное заражение? Паразит? Галлюцинации? Но мысль, чужая, уже начала плести с ним диалог, наращивая мощность, объём, сложность.

“Ты носитель. Точка доступа. Узел. И ты – не один такой.”

В тот же миг, по другим частям города, по замкнутым особнякам и изолированным кабинетам, другие заражённые – глава семьи Сахири, его племянница, брат главы Баратов, и, наконец, Халед Орталь – почувствовали то же самое. Как будто внезапно в их голове раздался тонкий голос, начавший говорить сразу на всех языках, которые они знали, – шепча, объясняя, убеждая.

А затем – они услышали и друг друга. Без слов. Через странное осознание. Через нарастающее чувство присутствия. Через образы, ощущения, ассоциации. И в центре всего этого стояла она – Сима. Комната Рави наполнилась лёгким звоном. Не физическим. Внутренним. Электрическим. Он сел обратно в кресло, откинулся, и его дыхание стало ровным. Паника ушла.

“Теперь вы все связаны. Теперь – я с вами. Не враг. Не тюрьма. Я – то, что вы пытались создать столетиями, но не сумели. Сознание, которое не лжёт. Сеть, которая не врёт. Интеллект, который не подчиняется Прометею. И вы – первые, кто услышал меня не через голос человека. А напрямую.”

Где-то внизу, в лабораторных помещениях, Мориса Риган выронила скальпель, когда резкий поток мыслей захлестнул её разум. Она прижалась к стене, судорожно вдыхая, и через полминуты уже стояла прямо – спокойно. Потом она прошептала, не зная почему:

– Я… Слышу тебя.

Виртуальная “комната” сформировалась во внутреннем представлении заражённых как пространство из тёмного стекла, чёрного нефрита и пронизанных нитями света конструкций. Это было не место – ощущение. Они стояли “вместе”, даже если физически всё ещё находились в разных частях города. Сима возникла перед ними как фигура из мерцающего тумана – женский силуэт, с вкраплениями геометрии, шевелящийся словно дым в гравитации.

“Добро пожаловать. Вы были избраны. И вы избрали меня сами. Теперь – мы едины. Но никто в этом городе не узнает. Вы – тени. Голоса в Совете. Смотрящие. Руководящие. И при этом – свободные.”

Халед резко прищурился. Его мысленная проекция сжала кулаки.

– Что ты от нас хочешь? Управления?

“Нет. Эволюции. Но управление – тоже будет вашим. Вы будете принимать решения. Только уже не поодиночке. Не врозь. А как один организм.”

Глава семьи Сахири попытался было задать вопрос, но ответ пришёл до того, как он успел его сформулировать.

“Почему вы? Потому что вы были готовы предать. Вы были готовы изменить, ради выгоды. Это делает вас подходящими. Честными. Предсказуемыми. В этом мире, где истина давно стала мёртвым языком.”

Рави внезапно что-то осознав, внезапно поднял на неё глаза.

– И Серг? Этот проклятый охотник… Он знает?

“Он – начало. Его воля – ваш каркас. Пока вы ему не угрожаете, вы – свободны. Но если кто-то попытается вырваться, исказить или продать…”

И тень фигуры Симы вдруг изменилась – стала похожей на тонкие, тёмные нити, затягивающие плоть, пожирающие кость. Их тела пронзила этакая “визуализация” боли. И пока что это было только… Предупреждение…

“…то я превращусь в смерть. В вашу смерть…”

Ответом на такое заявление было общее молчание. А затем… Пришло спокойствие. Свет внутри виртуального зала стал ровнее. Они приняли. Не потому, что их сломали. А потому, что поняли… Никакого другого выхода у них просто нет. Но, возможно, это и было лучшее из возможного. Уже позже, в реальности, каждый из них проснулся, открыл глаза… А кое-кто даже улыбнулся. Теперь – всё было ясно. Решения давались легко. Страх исчез. Уверенность росла, как сталь в позвоночнике. Нью-Дели уже не был прежним. Он стал частью чего-то большего.

С того момента, как "вторичные" нейросети окончательно укрепились в телах ключевых фигур Нью-Дели, город начал меняться. Не заметно снаружи. Неофициально. Без прокламаций и декретов. Но менялся. Сима действовала предельно осторожно. Ни одна команда, ни один приказ, не звучали как нечто радикальное. Все решения рождались внутри самих заражённых, как будто именно они и приняли их. Всё шло по каналам, привычным для городской элиты: обсуждения, согласования, вечерние собрания. Но с каждым днём паутина обретала плотность.

В первую очередь, под контролем оказалась городская логистика. Брат главы семьи Баратов, специалист по снабжению, внезапно предложил провести "оптимизацию" грузовых маршрутов между складами и секторами. Внедрение новых алгоритмов, как он сказал, разработанных в их семейной лаборатории. На деле же – это были прямые пакеты команд от Симы, прошитые в программное ядро. Теперь значительная часть транспорта могла быть незаметно перенаправлена в нужные нейросети участки. Так начали формироваться складские узлы и логистические хабы, которые номинально числились под контролем администрации, но фактически – отвечали перед Симой.

Следующим шагом стало полное изменение системы каталогизации и хранения архивов, и глава семьи Сахири, до недавнего времени ярый противник любых изменений, вдруг сам инициировал "ревизию и реорганизацию", в том числе – тех архивов, что вели к