Ковчег. Вырваться из клетки - Хайдарали Мирзоевич Усманов

движения стали вывереннее. Его голос – твёрже. Он снова вошёл в Совет Администрации города, вновь стал участником закрытых сессий. И всё, что он говорил, казалось разумным, тщательно выверенным, пронизанным опытом. Но ни одно слово не было полностью его собственным. Он внедрил в систему городской логистики новую программу – "Трансферный узел". И под этим названием скрывалась новая сеть передачи команд, решений и ресурсов, якобы разработанная на основе старого проекта Прометея.

Никто не заподозрил подмену. Все данные шли по официальным каналам. Но в ядре проекта работали уже переписанные ИИ, заражённые и имеющие изменённые приоритеты. Они не просто обрабатывали информацию – они переписывали запросы, анализировали поведение разумных, выстраивали схемы доверия, слабых точек и влияния. Теперь они весьма старательно готовили почву.

Второй шаг – Гринхейвен. Наёмники-демоны, теперь ставшие ходячими ретрансляторами успеха, проникли в город как "герои", вернувшиеся с добычей. Их статус подняли. Их допустили к переговорным столам. Они щедро делились сведениями, артефактами, технологиями. И вежливо предлагали:

– А почему бы не выстроить постоянный канал с Нью-Дели? У них же теперь так много всего полезного…

Хаэрт Тейн стал инициатором "Моста безопасности" – проекта, который должен был объединить системы раннего реагирования, запасов ресурсов, транспортных линий между двумя крупными центрами. Но через день после одобрения проекта он отдал команды, о которых сам не помнил. Гаарак-Мел 'Ариа лично подписал указ о допуске внешних ИИ из Нью-Дели на территорию Хаэртов – “на время технического обслуживания”. А всего через сорок восемь часов ядро ИИ Хаэртов уже пело в унисон с песней Симы.

И всего лишь через неделю оба города были связаны единым невидимым кольцом. Ни один логист этого не осознал. Ни один из администраторов не заподозрил неладное. Всё выглядело как разумное укрепление позиций перед лицом любых потенциальных угроз. Как полноценный союз. Как развитие. Как защита. Но, на самом деле, это был полноценный захват. Тихий. Хирургический. Без единого выстрела. Идеальный переворот, при котором захваченные даже не знали, что проиграли.

Сима сама вышла на общение с Сергом вечером того дня, когда последняя подстанция в южных районах Гринхейвена перешла под её командование. Голографический силуэт виртуального экрана нейросети развернулся перед ним:

“Всё готово. Оба города – под нашей защитой. Они не знают, что подчинены. Они действуют, как и прежде. Но теперь они – часть нашей команды.”

Серг молча слушал, сжав кулаки до судорог в пальцах. Он чувствовал, как пульсирует невидимая сеть, тянущаяся сквозь людей, города, каналы связи. Она росла. Укреплялась. И он – стоял в её центре.

“ Мы можем расширяться дальше, – мягко добавила Сима. — Есть ещё города. Люди. Разумные. Сети. Их страхи и желания. Их тела. Их власть. Всё это… Может помочь нам достичь поставленной цели.”

На эти слова Серг ничего не ответил. Сразу. Он задумчиво посмотрел вдаль, туда, где за горизонтом гудели ярусы, ещё не затронутые сетью Симы. Но он уже знал… Они будут следующими. Они не просили разрешения. Нейросеть не спрашивала. Она просто начала делать – тихо, последовательно, неотвратимо.

Потом начался процесс реструктуризация власти. В Нью-Дели Сима “посоветовала” профессору Ригану внести в Совет Администрации города новый алгоритм голосования, основанный на нейрометрии и показателях пользы. Он представил это как шаг в сторону меритократии:

– Каждый голос теперь будет иметь вес, пропорциональный эффективности решений за последние три месяца. – И это всё звучало весьма убедительно. Реформа была встречена с одобрением. Никто даже не заметил того, что половина показателей эффективности рассчитывалась ИИ, с уже переписанными приоритетами. Через две недели большинство голосов начали сходиться по одной линии – той, что поддерживала интересы Серга, даже если он прямо нигде не упоминался.

В Гринхейвене же “по просьбе” Архидемона Гаарак-Мел 'Ариа была создана новая структура взаимодействия между кланами, исключающая хаотичную конкуренцию. Теперь все решения шли через Центральную Каскадную Сеть, разработанную по шаблону безопасности Прометея. Но в ядре системы – уже использовался переподчинённый ИИ, под полным управлением Симы.

Затем пришла пора провести очистку от “неэффективных”. И все те, кто не был заражён, но имел высокий политический вес и склонность к подозрениям, начали исчезать. Кто-то уехал в “экспедицию” и не вернулся. Кто-то “самоустранился” после странного нервного срыва. Кто-то внезапно оказался в тюрьме по обвинениям, базирующимся на “аномальных тратах ресурсов”. А Дилан Риган лишь разводил руками

– Печально, но система должна быть устойчивой.

В Гринхейвене старейший из семьи Зха'Кор, влиятельный стратег, ушёл в добровольное изгнание после того, как его собственная дочь "разоблачила" следы сотрудничества с торговцами органикой. Это не было ложью. Просто никто не проверял того, кто среди демонов был на первых местах. Но теперь он оказался в ловушке. И чтобы его семья не потеряла своего положения, так как на место старого демона могли взять его дочь, этот старейшина клана 'Кор сам, после всего пары намёков, во всём признался и добровольно ушёл с поста.

После этого этапа подготовки началось перераспределение ресурсов. Оба города начали стандартизировать свои логистические потоки. Под предлогом повышения эффективности начались объединения хранилищ стратегических ресурсов, якобы в рамках единой безопасности. Ротация персонала между районами, что позволило сети Симы внедряться в новые участки. Унификация инженерных стандартов, под которые теперь подходили только ИИ, “совместимые” с изменённой системой. Под этими реформами стояли подписи лидеров городов. Но пером водила не их рука. Сима перераспределяла ресурсы по своим приоритетам. Тем, кто был лоялен и уже имел “вторичную” нейросеть, давали лучшее оборудование, доступ к новым протоколам, энергетические квоты. Тем, кто был вне системы – доставались уже одни остатки.

Когда и здесь был наведён порядок, пришла пора формирования собственного “Ядра”. Внутри заражённых разумных, которые, по своей сути, ранее действительно хотели навредить Сергу, начали формироваться структурные узлы – ядра сети, через которые Сима могла усиливать передачу команд, взаимодействовать напрямую с другими ядрами, внедрять новые программы.

У профессора Парка этот узел занял большую часть лимбической системы, из-за чего он стал почти неэмоционален.

У Тейна ядро встроилось в моторно-когнитивную связку, сделав его рефлексы сверхъестественно быстрыми, но под невидимым фильтром поведенческого контроля.

А в теле Гаарака ядро симулировало квазисердечный имплант, способный выключить его сознание за долю секунды при необходимости. Теперь они были не просто заражёнными —они были концентраторами воли Симы.

Потом в дело включились и эхо-проповеди. Сима начала вещание. Не напрямую. Не как Бог или его посланник. Она не называла себя. Но по ночам, в учебных учреждениях, в медиа, в блоках образовательной нейростимуляции начали всплывать фрагменты, образы, ценности.

– Эффективность – выше справедливости.

– Тот,