Ковчег. Вырваться из клетки - Хайдарали Мирзоевич Усманов

самому. Он всё ещё чувствовал в себе человека. Но он также чувствовал начало чего-то нового. Не "Бог". Не "владыка". Не "главнокомандующий". А мозг, объединяющий миллионы оторванных нейронов в единое существо. Не для контроля. А ради выживания. Ради максимальной эффективности.

"Если мы не объединимся – нас всех перебьют. По одному. Холодно. Методично. Как он это делал все эти тысячелетия."

И потому – нельзя было остановиться. Ни сейчас. Ни потом. И с этих самых пор, как у него состоялся этот откровенный разговор с Симой, в Серге будто бы что-то переключилось. Он не стал спокойнее. Нет. Но в его действиях появилась твёрдость. Цель. Направление. Он понял главное… Если уж начал – идти придётся до конца. И первым делом он вновь направился к автоматизированному заводу, укрытому в нижних ярусах технического комплекса, вырезанного прямо в теле Ковчега. Когда-то этот кластер использовался Создателями Ковчега как один из центральных сборочных узлов. Теперь он снова дышал – сердце, пробуждённое волей одного разумного.

Парень входил в огромный цех через шлюз, проходя через слоистые силовые экраны, сканирующие его по десяткам параметров. Но всё это было символично: система уже давно узнала в нём хозяина. За мощной бронированной дверью распахнулся огромный отсек. И он затаил дыхание. Ведь перед ним раскинулся цех длиной в три с лишним километра, и высотой почти в километр. Потолок терялся в стальных сводах, между которыми тянулись рёбра из полимерных ферм и силовых кабелей. Под ногами вибрировал пол – слабый, но ощутимый отклик движения массы, координируемой тысячами нейронных импульсов. Десятки – нет, сотни дронов – самых разных форм, от ползущих по полу шестиопорных платформ до крылатых насекомоподобных модулей, парящих у потолка – занимались тем, что возводили несущую раму корабля. Его будущего корабля.

Ведь эта рама, для самого молодого парня, фактически скелет его собственного будущего. Её очертания уже угадывались. Изготовленные из крепчайшего сплава арки, выгнутые в плавных линиях, опирались на массивное центральное основание. Каркас напоминал нечто органическое – словно гигантский позвоночник с отростками. Все эти металлические балки соединялись плазменной сваркой, с миллиметровой точностью направляемой микродронами. Каждый узел проверялся несколько раз – сначала оптическим сканером, затем специальными сенсорами материи, и наконец – тактильными манипуляторами, сжимающими материал с определённой силой, чтобы убедиться в плотности соединения.

Рядом работали дроны, собиравшие будущие секции отсеков и модулей: один – энергоузел с ячейками распределительной подстанции; другой – лабораторный модуль; третий – отсек для грузов и био-капсул. Два особых дрона, на подобие паукообразных, занимались формированием контуров для бронекапсулы гиперпривода, способного искажать пространство и позволять кораблю путешествовать между звёзд. Всё это было не просто техникой. Это была живая сцена рождения машины, предназначенной в первую очередь не для войны, а для исхода.

Как простой сторонний наблюдатель, Серг молча стоял на обзорной платформе, оглядывая эту машинную симфонию. Он чувствовал, как нейросеть Симы автоматически синхронизировалась с контроллерами завода. Она не управляла, и не вмешивалась – она взаимодействовала. Она советовала, дополняла, рассчитывала углы, материалы, амортизационные колебания, даже учитывая возможные атаки с кинетическим или нейрополевым вооружением.

– Он будет не просто транспортом… – Глухо проговорил себе под нос парень. – Это будет моё новое убежище. Опора. Плавучий бастион. Если всё рухнет, он станет нашим собственным ковчегом.

– Его корпус способен выдержать вход в нестабильные слои атмосферы, а структура может позволить даже находиться в короне звезды. – Спокойно подсказала Сима. – У него будет достаточно уровней защиты, как пассивной, так и активной. Также не стоит забывать и о москитах, которых мы заберём с Ковчега. Их “стая” способна отпугнуть от корабля кого угодно.

Серг коротко кивнул. Он знал. Он видел. Он ощущал строительство, как собственное тело – вены кабелей, сухожилия армирующих балок, дыхание энергетических узлов. И что-то в этом ощущении пугало.

Немного погодя, он спустился вниз, к уровню, где уже начали облицовку одного из центральных секторов. Здесь работали более крупные дроны. У некоторых вместо рук были сварочные форсунки, у других – вакуумные манипуляторы. Один с заметными царапинами на корпусе коротко вскинул сенсоры, "узнал" Серга – и отступил в сторону, пропуская.

Серг медленно провёл рукой по шершавой обшивке из металлокерамики, пока не наткнулся на одну из встроенных капсул с нанорезервами. Он знал: корабль будет "живым" – способным к частичному самовосстановлению, автономному управлению и даже воспроизводству некоторых узлов. Такой корабль мог стать началом чего-то большего.

Резко выдохнув, он сделал шаг назад, внимательно всматриваясь в раму. Она всё ещё не была готова. Но в ней уже была суть. Суть нового мира. Мира, где он, наконец, не беглец. Не инструмент. А, хотя и весьма своеобразный, но всё же архитектор.

– Мы успеем? – Тихо спросил он.

“ Если ты не сдашься – да. – Тут же ответила Сима. – А если сдашься… никто и никуда больше не успеет.”

Серг медленно сжал пальцы в кулак.

"Не ради власти. Не ради контроля. Ради того, чтобы однажды… никто больше не стал жертвой, как мы."

Сердце корабля

Это был не просто очередной отсек – это была суть корабля, его сердце, первичный импульс, способный разорвать ткань пространства и сшить её заново за мгновения. Именно вокруг этого модуля и строился весь остальной каркас судна, подстраиваясь под требования тепловых контуров, гравитационных амортизаторов и защитных ячеек. И сегодня Серг пришёл, чтобы проследить за установкой данного модуля в уже сформированный каркас.

За несколько дней до этого Сима и группа автономных дронов-алхимиков завершили синтез высокопрочной кристаллизованной брони, по плотности и термостойкости превосходящей даже защиту кораблей Архов. Это был слоистый материал, созданный из редких фракций, добытых в реакторах Древних цивилизаций и рекристаллизованных в гравитационной камере на уровне микро-сеток. Процесс был почти органичным. В защитном контейнере, изолированном от электромагнитных и гравитационных наводок, нарастали сегменты кристаллического сплава, постепенно вырастая в точных формах. Каждый слой "вплетался" в другой на уровне молекулярных решёток, образуя матрицу, устойчивую к фазовым перегрузкам, направленной плазме и даже точечным квантовым ударам. Поверхности обладали амортизационным эффектом: они не просто гасили силу – они рассеивали её по внутреннему контуру, снижая напряжение на центральные узлы. Эта броня была создана исключительно для одного отсека – центральной бронекапсулы, где должны были разместиться гипердвигатель и двигатель прокола Древних. А установка модуля была похожа на настоящий момент священного ритуала. У местных ИИ этот день был отмечен особым протоколом. И внутренняя сеть завода перешла в изолированный режим.

Серг аккуратно спустился на монтажную платформу. Её окружали тяжёлые кран-дроны, удерживающие в стальных манипуляторах