Красная Заря. Попаданец 1943. Том 1 - Виктор Жуков

вам приставят отделение охраны. Как прибудешь и доложишься генералу Трофименко, сразу восстанавливай по памяти проекты, что сжевал твой майор. В твоем распоряжении будет конструкторское бюро с десятком инженеров. Пока ясно выражаюсь?

— Так точно, Николай Сидорович.

— Скажи спасибо нашему Хозяину, что над тобой поставили меня, а не Берию с Абакумовым. Эти двое из тебя бы душу вывернули. Я упросил Иосифа Виссарионовича, чтобы он оставил тебя под моим крылом. Усек, товарищ двадцать первого века?

И пожелал, как можно скорее вводить программу обеспечения войск.

Это было в самом конце сорок третьего, когда нас доставили в штаб партизанского движения.

Теперь наступал год сорок четвертый.

***

Борька по своему обыкновению толкнул локтем в бок.

— Ну, ты веселый интересный! Видал, какие нам штабные машины отвалили с барского плеча?

Генерал Трофименко встретил нас с долей иронии. Был учтив, но в дружбу не лез. По его разумению, я был не более, чем гражданским. А из будущего или хрен знает откуда — ему через пень колоду. Раз приказал сам Власик, то не его, генерала, мать в душу дело, откуда прибыл этот инженер.

На том и решили. Жахнули по стакану водки, пожали руки. Разошлись. Он воевать, я — налаживать массовое производство в войсках. Мой бывший Командующий фронтом — тот самый, что привез когда-то к Сталину — теперь командовал другим стратегическим направлением, и отправил ко мне все того же Илью Федоровича. Прибыв к нам в расположение, сразу нашел общий язык с майором. Борьку потрепал по плечу.

— Так вы и есть тот самый Павел Данилович, что сжевал документы на глазах у немцев? — в бровь и глаз сразу с порога хохотнул куратор. — Наслышан, наслышан. Сам Власик рассказал, опрокидывая рюмку за ваше здоровье.

Павел Данилович стушевался. Сразу, по-дружески закрепили сей факт трофейным коньяком. Перешли на «ты». С этого дня, нас, посвященных в тайный проект, стало пятеро: генерал Трофименко, Борька, Павел Данилович, Илья Федорович и я сам. В столице знали члены Политбюро, сын Вождя Василий, его охранник Власик, Абакумов, Берия и, разумеется, сам Сталин. Плюс мой прежний Командующий фронтом. Коллектив так себя, скажу я вам. Только мы втроем — я, Борька и майор были клопами на подушке в этом проекте; остальные — птицы высокого полета, мать их в колоду!

— Не, ну ты видел, веселый интересный? Какие нам машины отвалили? — не унимался Борька, когда нас троих доставили в одно из приграничных сёл. — Главное, теперь мы неразлучны, я прав, Павел Данилович?

Майор по-барски одарил Борьку снисходительным взглядом. На его груди теперь красовался орден, врученный за заслуги перед Родиной. Привез награду как раз Илья Федорович. Гранин был растроган вниманием Вождя. Даже прослезился.

— Располагаемся, братцы, — входя во двор, осмотрелся он. Машина осталась за оградой. Вошли в просторное жилище, чем-то напоминающее нашу избу. Светило солнце. Авангард армии ушел в наступление. Наша группа следовала в хвосте колонны.

Пробежав по комнатам, Борька ахнул:

— Ну, лишенец, мать тебя в печенку! Исключительно из радости заявляю: я в восторге!

И заржал, что сивый мерин.

Три комнаты, кухня, печь. Здесь будет располагаться наш временный штаб конструкторского бюро. Одна комната для нас троих с кроватями; вторая для совещаний и реализации проекта; третья для Ильи Федоровича.

— Начинаем завтра! — решительно заявил он, как только распаковали вещи. — Соберем конструкторов, техников. Каждому дадим отдельный фрагмент работы, чтобы никто не знал общей цельной картины. Что там у тебя в планах, Александр?

В разгар беседы мы уже сидели за столом. Хозяйкой оказалась расторопная женщина. Наварила щей, нарезала сала. Муж был убит на фронте, и она казалась молчаливой. Но исполняла обязанности хозяйки с долей рвения: как-никак русские войска сейчас, а не гитлеровские.

— В моих планах, восстановить по памяти все проекты, — ответил я, как только женщина прибрала со стола. — Начертим, обмозгуем. Вспомнить попытаюсь все, что сжевал и проглотил Павел Данилович, — пошутил я, бросив на него взгляд. Тот усмехнулся, виновато пожав плечами.

Куратор продолжил:

— Хорошо. Павел Данилович будет тебе помогать. Штабной офицер знает, как обращаться с линейкой и циркулем. А я дам завтра команду техникам, пусть готовят материалы для массового производства.

Он достал список учреждений, из которых были вызваны ведущие инженеры страны.

— Подняли даже контингент лагерей, выискивая специалистов, — показал список. — Я займусь заводами, где будем налаживать производство. Что в первую очередь важно наступающим войскам?

Я задумался. Глянул в окно. Все молча курили, ожидая ответ. За окном солнце. Весенняя погода. Стало быть, зимняя одежда пока не к спеху. Бронежилеты и приборы ночного видения уже постепенно распространялись в войсках. Перед моим пленением у Бромера мы с Ильей Федоровичем успели внедрить в войска несколько новейших разработок моего столетия. Усовершенствовали гранаты. Наладили шитье рукавиц с отдельным пальцем для курка. Усилили огневую мощь автоматов. Каждый четвёртый боец теперь имел все эти нововведения, и количество с каждым месяцем, неделей, днем, возрастало. Еще раз глянув в окно, ответил:

— Полагаю, прежде чем приступить к разработке дронов, необходимо усилить огневую мощь наших «Катюш».

Илья Федорович согласно кивнул.

— На базе машин БМ-13 и БМ-8 сделаем.

Павел Данилович занес запись в блокнот.

— Мне понадобится помощь конструктора-разработчика, — стал вспоминать я из Википедии, копаясь в памяти. — Фамилия, по-моему, Костиков. Имени отчества не помню.

— Найдем. Кто еще?

В памяти всплыло, что в 1937 году, как «детище» Тухачевского, Реактивный научно-исследовательский институт подвергся репрессиям. После «чистки» многие сотрудники, участвовавшие в разработке «Катюш» были расстреляны, а Сергею Павловичу Королеву расстрел был заменен 8-летним сроком исправительно-трудовых работ на Колыме. Вспомнил о Королёве, но откинул эту мысль. И дело вот в чем. Если привлечь его к нашему проекту, альтернативная история страны пойдет совершенно другим витком развития. Отвлекаясь на разработку иных проектов, Королёв может не создать ракету. Не отправить ее на орбиту. Не вывести в космос первого человека. История может пойти по другому вектору эволюции, как в том рассказе Брэдбери «И грянул гром…» про эффект бабочки. А это уже чревато жанром фантастики под обиходным названием «Постапокалиптика». Таким же образом дело обстояло и с другими конструкторами: Туполевым, Поликарповым, Ильюшиным, Яковлевым...

Нет. Королёва пока мы оставим. Костиков — вот кто мне понадобится на первых этапах разработок.

— А после этого сразу займемся дронами, — запланировал я. Павел Данилович сделал пометку в блокноте. Я принялся набрасывать план-схему будущих разработок. Все