Тяжелый путь - Алексей Игоревич Ильин

тебе. Это, мой недальновидный офицер фландрийской СБ, Роман Георгиевич Гаранин. Старший официант. Да он даже не скрывался, спокойно разгуливал по поместью, и в документах указал своё настоящее имя, — Андрей бросил папку на стол перед опешившим Маркеловым. Он заново вложил документы с информацией на Романа перед тем, как позвонил Виктору.

— Я не… Вот же сволочь, — вскинулся Виктор, внимательно разглядывая изображение на экране, после чего прикрыл глаза. — Вы не говорили, что видели его в поместье ранее.

— Мне нужно было в лицо каждому официанту заглядывать? — капитан аж опешил от такой наглости. — Он вёл себя спокойно, был безоружен, всегда был на виду и ничем себя не выдавал. Мой тебе совет, начинай уже работать, а не надеяться на протекцию свыше. Ты можешь в один прекрасный момент перестать быть фаворитом какой-то значимой шишки.

— Старший официант Гаранин, значит, — протянул Виктор. — Вы мне очень помогли, капитан.

— И да, Виктор, — поднявшись на ноги, проговорил Андрей. — Ваш личный конфликт должен оставаться личным, не впутывай в него работу. Это может оказаться чреватым для всей фландрийской Службы Безопасности. Протекция есть не только у тебя.

— И кто покровительствует Роману Георгиевичу? — скептически спросил Маркелов.

— Рокотов. У моего прямого начальства, насколько мне известно, какие-то дела с Гараниным. Так что я сделал тебе одолжение, предупредив, чтобы ты не ввязывался в это дело с маниакальным энтузиазмом и не шёл на конфликт с теми, кому ничего не можешь противопоставить, — холодно проговорил Бобров, направляясь в сторону выхода.

— Вы шутите, что ли? — хмыкнул Виктор. — Какие могут быть у Рокотова дела с главой Гильдии убийц?

— Он не просто глава Гильдии, он Гаранин. А так да, ты прав, с такими, как ты, Виктор, Иван Михайлович никаких дел не имеет. Я тебя предупредил, — с этими словами он вышел в коридор, закрывая дверь. — Ну пускай теперь ищет старшего официанта, а не просто Романа, и на время отвяжется от Ванды. А с охраной Моро мы как-нибудь разберёмся, — прошептал он, после чего вытащил телефон и набрал номер Егора. — Вы где?

— Мы с Вандой в комнате отдыха. Начались какие-то странные шевеления. До гостей дошла информация о массовом убийстве в черте поместья, и теперь половина напивается до невменяемого состояния, а вторая половина собирает вещи, попутно плюя на распоряжения начальника охраны Моро и Службу Безопасности Фландрии. А те носятся как кузнечики и не пытаются настаивать. Так что на нас никто не обращает внимания, что безумно радует Ванду. Да и не ищет её никто, и это странно.

— Хорошо, пусть Ванда выйдет в коридор и проводит меня до четвёртого этажа. Не буду же я лично вламываться в комнату жены президента, чтобы Эдуарда оттуда вытащить, — отдал распоряжение Бобров и решительно направился в сторону холла, где возле лестницы встретился с напряжённой Вандой.

Она уже переоделась в свою обычную одежду, распустила волосы, которые пыталась хоть как-то расчесать, но кудряшки всё равно торчали в разные стороны. Она посмотрела на Андрея каким-то потерянным взглядом и сняла с плеча сумку, протягивая ему.

— Это что? — спросил Бобров, перехватил сумку, присвистнув. Она была тяжёлой, и ему показалось, что когда он её взял, внутри звякнуло что-то металлическое.

— Приличный арсенал, который я выгребла из комнаты Ромки, — ответила Ванда. — Думаю, что тебя обыскивать не будут, да даже если и будут, то никто не удивится такому количеству оружия. Всё-таки твоя нынешняя должность обязывает быть во всеоружии.

— Не лишено логики, — усмехнулся Андрей, вглядываясь ей в лицо. — Всё в порядке?

— В полном. Если не считать того, что за Ромой гоняются все кому не лень, — процедила она. — Я эту курицу убью, если ещё раз встречу.

— Вставай в очередь. Сомневаюсь, что Гаранин её отпустит, да и у меня к ней возникло несколько неудобных вопросов, — покачал головой Бобров, указывая рукой на лестницу. — Идём, вытащим нашего Эдуарда из логова разврата.

— Что мне делать? — тихо спросила Ванда, когда они вошли в президентское крыло. Капитан показал документы и представился личной охране президента, чтобы их беспрепятственно пропустили. Сказал, что это ему нужно в рамках проводимого расследования.

— Постучись и, не знаю, скажи что-нибудь. Надеюсь, Эд узнает твой голос и выйдет сам, не заставляя нас к нему вламываться, — проговорил Андрей, кивком указывая на нужную дверь.

— Уборка номеров, — тут же прокричала Ванда и схватилась за ручку, несколько раз её бесцеремонно дёрнув. Дверь через несколько секунд распахнулась, и в коридор вышел Эдуард, на ходу застёгивая френч. Это был тот компромисс на который он пошёл, заказывая Савину одежду. Не старинный сюртук, но и не свободный пиджак, который Эд невзлюбил с первого взгляда. Ну да, в пиджаке ему так эффектно выглядеть не удалось бы.

— Краше только в гроб кладут, — присвистнул Бобров, глядя на бледное лицо Эдуарда и тёмные круги под глазами. — А она горячая штучка, выжала из тебя все соки.

— Мы остались друг другом довольны, — отстранённо проговорил Эд. — Ты видел восемь трупов? — прямо спросил он у Андрея, закрывая дверь.

— Да, отвратительное зрелище. Мне даже показалось, что Роман немного перестарался, маскируя игрища нашей Сони, — тихо ответил ему Андрей.

— Ещё глупые вопросы имеются? — поморщился Лазарев. — Расскажете потом всё подробно. Я сначала хотел бежать к вам, чтобы выяснить, что случилось, но энергия смерти чуть не снесла меня, когда это произошло. Не могу привыкнуть, что тёмных магов в этом мире остались единицы, а люди всё-таки довольно редко умирают насильственной смертью. Я увидел Егора, который вёл себя спокойно и не паниковал, поэтому решил ни во что не вмешиваться, потому что у меня не получилось бы не привлечь внимание.

— Дима сейчас тоже в таком состоянии находится? — спросила нахмурившаяся Ванда, когда они подошли к лестнице и начали спускаться вниз. Гости действительно начали быстро собираться. В холле образовалась давка, грозящая перейти в самую настоящую панику. Люди стремились покинуть поместье, не замечая ничего вокруг.

— Нет, — выдохнул Великий Князь. — Я взял на себя большую часть. Дима не может по какой-то причине справляться с её избытком. Так что, я едва сдерживался, чтобы не избавиться от излишков привычным мне способом, — Эд на секунду замолчал,