Последний рубеж. Том 2 - Вадим Фарг

А Хао тем временем продолжал, самодовольно осклабившись:

— Теперь вы принадлежите мне!

Он протянул руки к теням, отчего те задрожали, словно в них залили непонятный химикат, взбудораживший их нервную систему.

— Мы… — злобный шёпот вновь раздался возле моего двойника. Демоны разговаривали, и это никак не вселяло надежду, — да… мы… твои…

Хао снова ухмыльнулся. Но… скажем так, преждевременно.

Я вскинул руку и мысленно приказал им отпустить «меня». И они подчинились. Ослабили хватку, позволив двойнику спокойно подняться на ноги. Я видел, как он отряхнул костюмчик и, глядя прямо в округлившиеся от неожиданности глаза Хао, медленно произнёс:

— Ты… меня…

Мой физический двойник не закончил фразу, ведь вместо того, чтобы сражаться с «прокачанным» идиотом, сделал всего лишь один шаг назад, провалившись в чёртов портал (во всех смыслах этого слова), увлекая за собой демонов. Я видел, как тьма сомкнулась за ним, и он исчез.

И как только он исчез, за спиной старика Хао послышался уверенный и насмешливый голос, мой голос:

— … недооценил.

Глава 20

Старик Хао дёрнулся, словно его толкнула невидимая сила, и резко обернулся. В его глазах читалось недоумение, которое тут же сменилось ужасом. Я не дал ему и шанса. Моя рука, окутанная знакомым чёрно-зелёным сиянием, метнулась вперёд. Клинок, сотканный из чистой Тьмы и моего собственного покрова, материализовался в ладони, словно продолжение меня самого. Он вонзился в грудь старика с глухим чавкающим звуком, пронзая его насквозь.

Хао охнул. Его глаза, ещё секунду назад полные ярости и самодовольства, расширились от шока. Он попытался что-то сказать, но из его рта вырвался лишь булькающий хрип. Я отдёрнул клинок, и старик, словно тряпичная кукла, отлетел в сторону, рухнув на изуродованный газон. Алая кровь хлынула из раны, окрашивая зелёную траву в багровый цвет.

— Ты был слишком самоуверен, Хао, — спокойно произнёс я, делая шаг к нему. Голос звучал ровно, без надрыва, но в нём чувствовалась сталь. Мои ботинки легко ступали по земле, словно я не касался её. — Думал, что все твои марионетки одинаковы? Что я сломаюсь, как и остальные?

Он корчился, пытаясь опереться на локти, но тело не слушалось. Кровь продолжала фонтаном бить из груди, заливая его одежду. И всё же, рана, пронзившая его насквозь, начала стремительно затягиваться — медленно, но верно. Мясо стягивалось, кожа зарастала, но это было лишь внешнее исцеление. Внутри он был сломлен.

— То, через что я прошёл, старик, — я подошёл ближе, опустился на одно колено, чтобы заглянуть ему в глаза. Его зрачки сузились от ужаса. — Тебе даже в самых страшных кошмарах не снилось. Я пропитался Тьмой насквозь. Я стал частью Преисподней, а она — частью меня.

Мои руки, которые я вскинул, засияли тем же чёрно-зелёным светом, что и мой клинок. Покров на теле вспыхнул, обволакивая меня, и даже кожа, казалось, потемнела, приобретя неестественный оттенок. В воздухе запахло серой и озоном. Демоническая сила Куариэлла, слившаяся с моей собственной, пульсировала в каждой клетке.

— Теперь ты видишь, старый пёс? — усмехнулся я, глядя, как Хао пытается отползти, но его тело не слушается. Он был обездвижен невидимой силой, моим новым контролем. — Это не просто магия. Это… нечто большее. И это… моё. И теперь ты поплатишься за то, что сотворил.

— Ха-ха-ха! — его смех перешёл в злобный, надрывный хохот. — Ты… ты думаешь, что это всё⁈ Глупец! Наивный щенок! Это лишь… царапина! Ты не знаешь, сколько козырей у меня в рукаве! Я старик, да! Но я… древний! И я не умру так просто от рук какого-то… выскочки!

Вокруг него вспыхнуло багровое пламя. Оно не горело, а пульсировало, словно живое, вырываясь из его тела и окутывая старика причудливыми, зловещими узорами. Хао, несмотря на рану, вскочил на ноги. Его движения были рваными, как у марионетки, но в них чувствовалась огромная, отчаянная сила. Он, словно обезумевший зверь, бросился на меня.

— Умри! — проревел он, выбрасывая вперёд кулак, окутанный огнём. — Умри, пока не стал тем, кем тебе не должно быть! Ты… ошибка! Ничтожество, которое посмело прикоснуться к силе, что тебе не принадлежит!

Я не двинулся с места. Лишь чуть склонил голову, наблюдая за его безумной атакой. Кулак Хао, пылающий тёмным огнём, нёсся прямо мне в лицо. Я не стал уклоняться. Вместо этого, мой собственный покров вспыхнул изумрудно-чёрным сиянием, и я просто выставил перед собой ладонь. Удар пришёлся в центр моего щита. Взрыв. Оглушительный грохот, от которого земля дрогнула. Воздух зашипел, раскалённый добела, но я стоял, как скала. Пламя Хао разбилось о мою защиту, разлетевшись искрами, не причинив ни малейшего вреда.

— Ты… — прошипел старик, отшатнувшись, его лицо исказилось от бессильной ярости. — Как⁈ Как ты это делаешь⁈ Это не твоя сила! Ты… всего лишь смертный!

Он снова ринулся в бой, словно безумный, выбрасывая в меня сгустки тёмной магии, сотканные из огня и тени. Они летели, как кометы, оставляя за собой шлейфы дыма и зловония. Я не отвечал. Просто двигался. Лёгкий шаг в сторону — и огненный шар проносится мимо. Присед — и тёмный луч свистит над головой, оставляя на небесах мерцающий след. Быстрый выпад — и я оказываюсь за спиной Хао, пока он, тяжело дыша, пытался понять, куда делся его противник.

— Ты… трус! — закричал он, разворачиваясь. — Сражайся! Покажи свою силу, если она у тебя есть! Неужели ты боишься⁈ Боишься того, что я вырву твою ничтожную душонку из тела⁈ Я… я уничтожу тебя! Как и всех остальных! Ты… ты будешь моей последней жертвой! Моим триумфом!

Я молчал. Просто смотрел на него. В его глазах читалась не только ненависть, но и растущее отчаяние. Он метался, словно пойманный зверь, расходуя остатки сил. А я… я лишь ждал. Ждал, когда он выдохнется. Ждал, когда он покажет всё, что у него есть. И тогда…

Хао взвыл от ярости, его тело начало расти ещё больше, мышцы раздувались, кожа трескалась. Он превращался в нечто чудовищное, ещё более гротескное, чем раньше. Чёрные руны вспыхнули по всей его коже, пульсируя зловещим светом.

— Я… я заберу твоё сердце, Мор! — проревел он, его голос был уже нечеловеческим, словно тысячи демонов кричали в унисон. — Ты… будешь моим!

Он бросился на меня, превратившись в размытое пятно ярости. Удар. Ещё удар. Земля сотрясалась, воздух сжимался и разлетался, но я оставался неподвижен.