Это кто переродился? Книга 4 - Сириус Дрейк

Фыркнув, Державина схватила своего Илюшу под руку и потащила к выходу. Не успели они отойти и на двадцать метров, как Орлов заартачился.

— Ты чего⁈ — вылупилась на него Державина. — Пойдем!

Но тот не сдвинулся с места.

— Знаешь, Лиз… А ведь Обухов прав…

— ЧЕГО⁈ Они похитили нас!

— Может быть… Но чтобы помочь. У меня вон с непривычки к этому новому Дару давление уже неделю под двести, кости болят, а бессонница такая, что хоть на стенку… Да и у тебя тоже самое, сама говорила же.

— И что⁈ При чем тут эти двое? У бабушки есть лекари, и они…

— Бесполезны. Да и куда ты пойдешь? Сама говорила, что для твоей семьи ты стала словно чужая.

— А здесь⁈ Тут чего друзья?

— Ну… Ты бы сама захотела ехать сюда?

— Я⁈ Да ни за какие…

— Ну вот видишь, — и пожав плечами, парень вернулся в строй. — Так что давай послушаем, что они скажут, переночуем, и если не понравится, то уйдем. Лады?

Державина так и приросла к месту.

— Илья⁈ Ты чего, предаешь меня?

— Нет, я…

Я откашлялся.

— Хватит болтать. Лиза, кажется, ты хотела валить? Так уходи. Парень поедет завтра. Если ему жизнь дорога.

И хмыкнув, я повернулся к Верховенским. Они тоже не были не на седьмом небе от счастья, но хотя бы не орали.

— Ищите себе комнаты и располагайтесь. Обучение начнем завтра. Если что, все вопросы к Вергилию, — и я потопал ко входу.

Нужно было вызвать Стаса, а потом и самому устраиваться. А вещей у меня с горкой. Очень и очень большой горкой.

* * *

Следующие несколько дней мой новый дом постепенно оживал. Я же вполовину был занят тем, что пытался наставить эту взбалмошную молодежь на путь истинный, вполовину тем, чтобы вдохнуть в особняк вторую жизнь.

И начал я с «Золотого котла».

— Сколько там комнат⁈ — удивились девушки, стоило мне упомянуть о том, куда меня мотало вчера вместе с Лаврентием.

Я задумался.

— За целый день мы с Аркадием Степановичем обошли где-то комнат тридцать. В одном крыле. В другом примерно столько же, и половина из них заперта. А еще подвал…

В подвале мы, кстати, так и не побывали. А он тоже обещался быть огромным.

Услышав всю эту информацию, девчонки вылупились на меня во все глаза. Силантий, заглянувший попить пива, тоже были крайне удивлен.

— И что, ты хочешь, чтобы мы туда въехали?..

— Пока там «квартирует» целый полк аристократов, которые и палец о палец в жизни не били, да, — сказал я, хлебнув пива. — Да и за десять лет усадьба чище не стала, поэтому…

Я пожал плечами.

— Нет, если вам нравится жить в клетушке у Бориса…

— Мы согласны!!! — хором крикнули девушки и, обгоняя друг друга, кинулись к себе в комнатушку. — Борис, прости! Это такой шанс! Настоящий особняк!

Зал очистился, а бармен махнул рукой.

— Мы с Ольгой и Ириной не попадем, — буркнул он. — А от них и так беспокойство одно.

— Ольгу я тоже забираю, — сказал я, скосив глаза на кухарку. — Там готовить не переготовить. И Иру тоже. Будет за дворецкую, раз она всю жизнь прожила в особняках.

Покраснев, девушка кивнула. Ольга же с сомнением поглядела на Бориса, но тот не стал настаивать:

— Ладно, если это на один день…

— На месяц, минимум, — сказал я, Борис обомлел. — Но тебе в помощь Ира направит людей из «Пенного свина». Его же недавно вроде разнесло порталом, верно?

Та кивнула. Куда делся их порталоотвод, мы решили деликатно умолчать.

— И теперь многим нужна работа. Если вы не против, Борис Эдуардович…

— Я⁈ Получить сотрудников одного из лучших баров в городе? Ха!

От дальнейших расспросов бармен воздержался. Я же повернулся к Силантию.

— Все золото, а значит, и ваш аппарат тоже перевозим в особняк. Тебе тоже придется туда переехать, если хочешь продолжать эксперименты. Заодно пообщаешься с молодежью. И с Вергилием, конечно. Он вроде парень головастый.

Тот закивал и, допив свое пиво, принялся собираться. Работы нам предстояло много.

* * *

Во дворце.

Марьяна сидела в кресле, с ногами закинутыми на подлокотник, попивала вино и пристально всматривалась в огонь. Вокруг было темно, тепло, рядом лежал Пух. Он так забавно фыркал, глодая косточку, но принцесса только вздыхала.

Целый день ее окружали десятки людей — встречи, совещания, обеды и все такое прочее, и в этой толпе она, как никогда, чувствовала себя словно в клетке. Королева все больше отходила на задний план и брать голос все чаще приходилось Марьяне.

А еще спорить. Убеждать. Ругаться. И даже угрожать. Угрожать все чаще.

Ей бы было плевать на все, будь вокруг нее больше дружеблюдно настроенных людей, однако…

Скрипнула дверь, и к ней заглянул Артур. Увидев его, Марьяна улыбнулась.

— Ты где пропадал? Целый день!

Парень удивленно приподнял бровь.

— Как? Стоял за вашей спиной, как обычно.

Марьяна удивилась. Отчего-то целый день она видела только подобострастные, хищные и даже завистливые лица. Первые пытались ей угодить, вторые пытались выторговать у нее кусок побольше, а третьи просто шептались у нее за спиной.

Отчего-то Артура среди них не было. Ивана тоже. Он вовсе где-то потерялся с того дня, как та мразь Державина устроила скандал на Совете.

— Точно? — спросила принцесса. — Не врешь?

Парень замотал головой.

— Хорошо… — выдохнула Марьяна. — А, что ты сейчас делаешь?

— Я? Бдю. В смысле, бжу. Блин, в смысле… Сторожу. Ой, нет…

Захихикав, она поманила пальцем покрасневшего парня. Тот, неловко бряцая доспехами, подошел, а затем сел перед ней на колено. Меч он не выпускал из рук.

— У вас есть приказания для меня?

Она вздохнула. Опять эти формальности.

— Оставь ты в покое свой меч, Артур. Сядь! Пусть ты на службе, но ты можешь охранять меня и так…

— Как?

Марьяна вздохнула. Он иногда такой тупой.

Вдруг дверь как ни кстати скрипнула, и к ней заглянул дворецкий. Артур мигом вскочил и едва не уронил свой меч.

— Прошу прощения, ваше высочество, — поклонился он. — Но у меня срочное сообщение.

Едва не застонав в голос, принцесса закатила глаза. И отчего для нее? Почему не к «бабушке»⁈ Что, после того, как ее бросила еще и Кирова, она теперь единственная во дворце, кто хоть за что-то отвечает?

Она устало потерла переносицу, но кивнула.

— Давай, что там у тебя…

И пока дворецкий излагал дело, она смотрелась на себя в зеркало. В то самое, в которое бабушка строго-настрого запрещала ей заглядывать. Отчего, она так и не поняла — нет, и все тут.