Макс Лазарь - Владимир Кощеев

Мира нахмурила брови, но отражение в зеркале стало меняться, будто восковая маска. Она таяла и застывала, несколько раз проступало нечто похожее на лицо, пока, наконец, процесс не завершился.

— Готово, — отряхнув руки, как будто выполняла тяжёлую работу, заявила блондинка.

— Отлично, — оценив вид, кивнул я. — А теперь нам пора в город. Как, говоришь, называется клиника? Проложи до неё маршрут.

* * *

Доктор, крутивший результат МРТ на экране, несколько раз переводил на меня свой потрясённый взгляд. Мне и так было ясно, что всё, сказанное Мирой, подтвердилось. Не нужно быть гением, чтобы осознавать такие вещи, когда на тебя смотрят таким взглядом.

— Хм… — кашлянув, заговорил медик. — Простите, ваше благородие, я понимаю, что вы, вероятнее всего, не ответите. Но откуда такие результаты? Вы попали под действие заклинания? Я просто в шоке и впервые за свою карьеру вижу подобное. Ваш мозг…

Я вздохнул, склонив голову.

— Если бы я не видел вас перед собой и не сам проводил процедуру, никогда бы не поверил, что вот этому пациенту, — он постучал ногтем по экрану, — всего восемнадцать лет. Мне, знаете ли, приходилось видеть процесс развития многих дегенеративных заболеваний, но это — нечто запредельное. И, боюсь, с нашей медициной, неизлечимое.

— Но ведь можно сделать хоть что-то? — спросил я.

Он с сочувствием посмотрел на меня и покачал головой.

— Боюсь, я могу рекомендовать вам только нанять сиделок, которые станут за вами присматривать, — проговорил доктор. — Видите ли, ваше благородие, наш мозг устроен так, что вы даже не будете осознавать, что изменения начались. А они быстро начнут прогрессировать, пока вы окончательно не перестанете существовать как личность. Я, собственно, убеждён, что они, эти изменения, уже есть, но вы о них не знаете. Сиделки смогут остановить вас, когда вы начнёте…

Он тяжело вздохнул, глядя на меня, и перевёл взгляд на экран.

— По статистике люди с подобным состоянием мозга живут не больше года, — сообщил он, после чего повернулся ко мне. — Но так как мне неизвестно, в результате чего случилось с вами то, что случилось, я не могу гарантировать, что речь на самом деле не идёт о днях. Простите, что сообщаю такие новости.

Я усмехнулся.

— У меня нет к вам претензий, — заверил я. — Спасибо за честность.

Я уже поднялся и, взяв с кушетки ремешок Предтеч, надел его на руку. Снимал я Миру как раз для того, чтобы она не могла воздействовать на медицинское оборудование и подменить результаты. Так что теперь можно смело утверждать — искусственный разум не обманул.

— Простите, что всё же спрошу, ваше благородие, но… — обратился ко мне медик, когда я уже оказался у двери. — Подумайте о том, чтобы сообщить все обстоятельства того, что с вами произошло. Вы — благородный, а значит, вероятность того, что вы попали под враждебное воздействие, весьма высока. Если бы медицина получила доступ к вашему случаю, возможно, это могло бы спасти другие жизни.

— Но не мою, — кивнул я. — Боюсь, я не могу вам ничего рассказать, доктор. Я сам не понимаю, как так получилось. А о том, чтобы поделиться информацией… Кое-что я действительно сделаю достоянием общественности.

Выйдя из клиники, я ощутил острое желание закурить. Не каждый день получаешь новости о том, что ты уже ходячий мертвец. И, честно признаться, колени у меня не дрожали сейчас исключительно по той причине, что я знал — через сутки с небольшим я лягу в машину, которая всё исправит.

— Курить тебе запрещено категорически, — появившись рядом, Мира поёжилась под порывом несуществующего ветра.

— Я знаю, — пожал плечами в ответ я. — Ладно, идём дальше по списку. Что там у нас имеется на Селивановых?

Страдать по поводу того, что мозг мой скоро превратится в кашку, не было никакого смысла. Цинизм наёмника, давно свыкшегося, что своей смертью он не умрёт, оставался у меня. И теперь, когда правдивость слов Миры доказана, остаётся только лезть в чёртову машину Предтеч и надеяться, что я смогу из неё вылезти одним куском.

А время на Земле уже подходило к концу. Оставалось несколько часов, за которые мне нужно было сделать больно хотя бы одному своему врагу.

— Ночной клуб «Серебряный лис», — озвучила Мира и тут же развернула мне карту с маршрутом. — Принадлежит Фёдору Васильевичу Селиванову. Судя по информации, которую я смогла добыть из вашей сети, сам он там появляется редко. Однако из файлов твоего отца ясно, что клуб используется для отмывания денег за торговлю оружием и людьми.

Я кивнул и направился к купленному за наличные подержанному автомобилю, который ждал на парковке клиники. Счета семьи Врановых пока что были недоступны, так как за ними наверняка следят, а бумажные деньги никогда и ни у кого вопросов не вызывали.

О том, что доктор раструбит о моём случае, я не переживал — в лицо Алексея Николаевича Вранова мало кто знал, да и я уже проверил — числится пропавшим без вести. А вот Сергей Викторович Котов, которым я представился, по бумагам реально существует.

Сев в машину, я завёл двигатель. Появившаяся на соседнем сидении Мира тут же сделала вид, будто пристёгивается. Я усмехнулся, наблюдая эту картину. В моём мозгу проекция действительно это сделала, и настоящий ремень я не видел, хотя стоило протянуть руку, почувствовал его висящим на своём месте.

— Я могу влиять на тебя всё сильнее, — заметила ассистентка. — Чем больше мы будем контактировать, тем мощнее будет моё воздействие.

— Если меня это не убьёт, то не страшно, — отозвался я, и машина тронулась с места.

Автомобиль я припарковал в квартале от ночного клуба. Было время осмотреться, так что я прихватил с заднего сидения купленный в магазине мотоциклетный шлем. На мне была вполне обыкновенная одежда — куртка, джинсы, ботинки. Обычный байкер за рулём автомобиля. Но машину я как раз собираюсь оставить, вряд ли она мне теперь понадобится.

Располагался ночной клуб племянника главы рода Селивановых в соответствующем квартале. Подобных заведений здесь было полно, и возле каждого имелось немало закусочных и забегаловок, в которых поутру посетители клубов могли поправить здоровье и заесть ночные приключения. Напротив «Серебряного лиса» такая кафешка имелась тоже, но я прошёл мимо.

— Нашла план здания, — сообщила Мира, и я свернул по её указке в подворотню к заднему входу в клуб.

Проход упирался в сетку, перекрывающую выход на другую сторону улицы. Три больших мусорных бака, притулившиеся к стене, тяжёлая металлическая дверь чёрного хода в клуб. Вот и всё, что здесь имелось.

— Второе окно справа, — подсветила мне блондинка нужную форточку. —