Девичник в космосе - Виктория Серебрянская

знаю. Я же трусливо не хотела рассказывать о себе правду, боялась, что после этого буканьер отвернется от меня и я останусь без его поддержки, а я сейчас, как никогда, нуждалась в нем, в его силе и уверенности. Однажды ощутив, как хорошо, когда о тебе кто-то заботится, я малодушно не желала расставаться с ощущением защищенности. Забавно, раньше, до поступления в академию, я грезила о подвигах, ощущала себя сильной, думала, что всего смогу добиться сама. А теперь не желала расставаться с безопасностью и относительным комфортом, которым меня окружил космический пират. Модификант, который считался в Альянсе вне закона. Но мне было хорошо, уютно и надежно в его руках.

— Оля, — тихо шепнул мне в волосы Шрам, все так же прижимая к себе, — ты устала и перенервничала. Тебе нужно отдохнуть. Иди в каюту, прими душ и поспи. Мне же нужно еще решить кое-какие вопросы.

Я не стала ни спорить, ни предлагать свою помощь. Чувствуя полнейшую моральную и физическую опустошенность, кивнула, нехотя вывернулась из таких надежных рук и поплелась в нашу каюту. В этот миг я не думала ни о судьбе Жиара, ни о своих покупках. А добравшись до каюты, сбросила с себя грязные вещи и отправила их в чистку. Сама же активировала волновой душ. А после, отчистив от приключений на Кшеросе все, что только было можно, отправилась спать. Надеюсь, когда я проснусь, то все плохое уже будет далеко позади кормы нашего корабля.

Я уснула сразу же, едва голова коснулась подушки. Слишком уж вымотало меня все, что пришлось пережить. Сколько удалось проспать — не знаю. Но разбудили меня ласки Шрама.

Раньше я никогда не ложилась спать обнаженной. Поначалу были пижамки из шортиков и футболок. Позднее, когда в моей жизни появился Стейн, пижамки уступили место кружевным провокационным ночным сорочкам. Но на пиратском корабле ничего подобного не было. Да и неинтересно это было Шраму. Если первое время я ложилась спать в большой по размеру мужской футболке, то позднее, свыкнувшись с буканьером и его привычками, отказалась и от нее. Шрам любил будить меня по утрам, играя с моими сосками. Вот и сейчас разлепив сонные глаза, я увидела, как буканьер ласково обводит языком коричневый ореол, а потом дразнит его кончиком отвердевшую вершинку груди, посылая по всему моему телу горячие импульсы зарождающегося возбуждения. Заметив, что я проснулась, он чуть виновато улыбнулся мне:

— Прости, что разбудил. Не смог удержаться!

Вместо ответа, я повернулась на спину и легла так, чтобы Шраму было удобно. В сиреневых глазах от моих действий загорелись предвкушающие огоньки.

Шрам всегда был напорист и даже капельку агрессивен в любовных играх. Он властно брал то, что считал своим, завоевывал, подчинял. После консервативного Стейна мне было непривычно и даже иногда некомфортно. Но постепенно я втянулась и даже нашла для себя некоторую прелесть в подобных играх. И вот сейчас что-то изменилось. В жестах, которыми Шрам ласкал мою грудь, сжимал и массировал мягкую плоть, была лишь бесконечная, тягучая нежность. И никакого завоевания. Мне даже стало как-то некомфортно. Но вот буканьер с привычной жадностью втянул в рот сосок, и я непроизвольно застонала от удовольствия, позабыв о странных мыслях, не вовремя посетивших мою голову.

Впрочем, мысли вернулись назад, когда Шрам, наигравшись с моей грудью, принялся прокладывать дорожку из поцелуев вниз. В этом не было ничего удивительного, оральные ласки для нас не были под запретом. Более того, они доставляли нам обоим огромное удовольствие. Вот только до сегодняшнего дня Шрам всегда много и жадно меня целовал. Почти трахал языком в рот, как бы грубо это ни звучало. А сегодня после моего пробуждения ни одного поцелуя. Это пугало.

Уделив внимание впадинке пупка, язык Шрама спустился еще ниже. Сам буканьер давно сполз вниз. А сейчас, осторожно разведя в стороны мои бедра, он вообще расположился между них в странной, совершенно несвойственной ему позе. Словно раб, стремящийся угодить своей госпоже. От пришедшего в голову сравнения я содрогнулась. И это совпало с тем, когда язык Шрам жадно, сильно и вместе с тем нежно в первый раз лизнул меня внизу, раздвигая мягкие складочки еще сильнее. А потом он с нажимом обвел кончиком языка клитор, и… я позабыла обо всем.

В голове не осталось места для посторонних мыслей. Я наслаждалась каждым движением, каждым прикосновением. Шрам по праву мог бы считаться мастером куни, он был способен в считаные секунды довести меня до точки невозврата, возбудить так, что я забывала обо всем, полностью растворяясь в ощущениях. Но сегодня он не торопился. Касался и надавливал, лизал и посасывал. А меня все сильнее затягивал темный вихрь. Пустота внутри меня требовательно ширилась. И в какой-то момент я не выдержала и хрипло выдохнула:

— Не могу больше! Возьми меня! Пожалуйста…

Наверное, мне показалось, что в сиреневых глазах мелькнуло сожаление. Но я про это забыла в ту минуту, когда Шрам с силой ворвался в меня, заполняя собой до отказа.

Глава 9

Над своим проектом я работала более пяти лет. Естественно, с перерывами на учебу, практику и работу в правительственной лаборатории. Вообще, в моей жизни не было такого, чтобы я с утра до самого вечера и каждый день уделяла время своей задумке. Меня все время что-то отвлекало. Иногда я неделями не подходила к своим расчетам. Теперь, на корабле Шрама, мне почему-то казалось, что это было предопределено самой судьбой. Чтобы я сначала познакомилась с модификантами, пообщалась с ними, поняла их проблемы, а потом… Впрочем, до «потом» еще было очень и очень далеко. Я пока только приблизительно понимала, как можно поставить на геном своеобразный «запор», который не позволит в дальнейшем его изменять. Кстати, если у меня все получится, то «райскую сыворотку» можно будет пускать в ход: моя задумка не позволит коктейлю патогенов неконтролируемо мутировать и уничтожать все живое, а не только опасных хищников.

О Жиаре, находящемся где-то в глубинах пиратского корабля, я старалась не думать. Сама не знаю, почему. С одной стороны, я боялась его, и была зла на всю их компанию. С другой стороны, что-то во мне отчаянно сопротивлялось хладнокровному умерщвлению приятеля Стейна. Почему — я не могла объяснить даже себе. Возможно, мне просто не хватало решимости и жесткости.

— Тебе нужен этот килл-полукровка, которого мы притащили с Кшероса? — однажды обманчиво-равнодушно спросил у меня Шрам. — Не подумай ничего такого, еды и воды на корабле достаточно, он не стесняет и