Тайны затерянных звезд. Том 5 - Антон Кун

сел в удобное кресло, настроил фокусировку курсовой камеры, чтобы лучше различать контрастные объекты и взялся за рукояти управления огнём. Щёлкнул тумблером готовности, и на дисплее, передающем изображение с камеры, возникла прицельная сетка, учитывающая сразу все необходимые поправки, высчитанные через встроенный баллистический калькулятор.

Конечно, никто не мешал мне не щёлкать тумблером, а просто лупить по старинке — корректируя огонь на глаз, по предыдущим попаданиям… Но зачем?

Есть возможность делать что-то удобно, надо делать это удобно. Неудобно оно и само собой всегда запросто получится, причём, когда этого ждёшь меньше всего.

Капитан за соседним боевым постом сделал всё то же самое, подготовив вторую пушку к ведению огня.

— Магнус, дай целеуказание! — велел я.

— Работаю! — коротко ответил негр.

Кори крутанула корабль «бочкой», отчего изображение на экране моего поста резко повернулось вокруг своей оси, но зато и трассы плазменных снарядов тоже свернулись спиралью, пытаясь успеть за нашей траекторией.

— Есть! — доложил Магнус. — Пеленгация есть, проверяй!

— Пеленгация да! — ответил я, наблюдая как на монотонной серой коробке баржи появляются выделенные красным области — пушки. — Кори, веди нас под щит!

— Под щит да!

И в этот момент по нам ударило сразу несколько пушек с нескольких разных позиций, и даже прекрасные навыки Кори уже не могли спасти от такого количества зарядов. Сколько бы она ни тренировалась в симуляторе, имитирующем самые разные ситуации боя, невозможно быть готовым ко всему.

Поэтому, прежде чем в нас ударил сразу десяток зарядов средней мощности, единственное, что она успела крикнуть это:

— Атака!

И через секунду в нас ударил слаженный залп.

Перед лобовиком вспыхнули разрывы плазмы. По щиту, отражающему выделяемую энергию, поплыли разводы, красный и жёлтый смешались с голубым и перетекли в настоящий визуальный хаос, который перекрыл всю видимость.

— «Фарфор», ведущим! — коротко велел я, ловя ближайшую к нам очерченную красным пушку и выжимая спуск.

Да, они тоже были под щитом, причём их щит — не чета нашему, рассчитан на то, чтобы переживать столкновение с приличных размеров астероидами. Но это же не значит, что не нужно по ним стрелять! Вдруг мне удастся уловить именно тот короткий момент, когда чешуйка щита, прикрывающая орудие, ещё не успела снова включиться!

Попал я или нет — рассмотреть так и не получилось, потому что обзор перекрыла туша «Фарфора». Он закрыл нас своим корпусом и принял в свои щиты второй залп баржи. Это был единственный способ хоть как-то защититься от массированных атак — делить урон между друг другом и надеяться, что щиты успеют перезарядиться раньше, чем случится второй прилёт.

— Щиты двадцать процентов! — доложил Кайто. — Начинаю накачку!

— Тяни всё, что есть! — велел капитан. — Даже жизнеобеспечение до половины можешь просадить! Лишь бы скорее восстановилось!

— Делаю всё возможное! Ожидаемое время — двадцать секунд!

Двадцать секунд для полного восстановления щита «Барракуды» — это очень и очень неплохо. А если учесть, что наша «Барракуда» — тот ещё тарантас и некоторые узлы в ней не менялись с самого момента сборки, это вообще почти рекорд!

Вот только хватит ли нам этих рекордных показателей, чтобы выиграть даже не золотую, а бриллиантовую медаль под названием «жизнь»?

Щит «Фарфора» заполыхал так ярко, что отблески были видны даже нам, и тут же его экипаж вышел на связь:

— Я «Фарфор», щит два процента! «Чибис», вы где⁈

— «Чибис» на позиции, не ссать!

Перед «Фарфором» появился ещё один корабль, заслоняя собой весь боевой порядок, и поймал в свои щиты третий залп. Но для него он оказался намного тяжелее, чем для нас, ведь «Чибис» был всего лишь небольшим грузовиком, рассчитанным на перевозки в пределах двух-трех секторов, и на нём просто не было столько места, чтобы разместить там много аккумуляторов для щитов.

— Проклятье! — донеслось из радио. — Щит пробит! У меня повреждение обшивки!

— Кайто⁈

— Девяноста два процента!

— Я «Затерянные звёзды», выхожу на первую позицию! — тут же передал я по радиоканалу! — Приготовься!

— Я давно уже готов!

Кори, без слова понимая, что я от неё хочу, резко, рывком выдернула корабль «вверх» и дала полную тягу, обгоняя союзников и занимая позицию перед ними. Ещё один залп, поглощённый голубым защитным полем, и наша боевая тройка один за другим нырнула под щит баржи.

— Свободный огонь! — объявил я, ловя на мушку ближайшее орудие. — Развалите тут всё, что увидите к чёртовой матери!

И я выжал спуск, с удовольствием наблюдая, как на основании орудия разрывается плазменный заряд из турбоплазменной двухсотки.

Энергетические щиты, помимо прочего, используют принцип разнесённой брони — то есть, не обволакивают корабль, как перчатка, а скорее заключают его в кокон, стенки которого находятся на некотором отдалении от корпуса. И, чем больше корабль, тем больше должно быть расстояние между тем и этим, чтобы торчащие узлы конструкции, без которых не может обойтись ни один большой корабль, не нарушали целостность щита. Ведь чем ближе его форма к идеальной сфере, тем проще поддерживать его целостность на приемлемом уровне.

Баржа была очень большим кораблём, она была даже больше, чем «Опаловый» и «Алый» вместе взятые и места между её щитом и обшивкой было более чем достаточно для того, чтобы мы могли в нём порезвиться.

Как только пузырь нашего щита перестал полыхать под зарядами плазмы очередного залпа, он растянулся и слился со щитом баржи, как сливаются два мыльных пузыря, потому что они, по сути, представляли собой одно и то же излучение.

Кори резко потянула на себя рычаги, выравнивая корабль в пяти метрах от обшивки, и мы понеслись вдоль длинной серой плоскости верхней палубы, расстреливая вокруг себя всё, что увидим. Орудия, антенны, оптические приборы — вообще всё, что только торчало из обшивки и так и просило заряда плазмы, да помощнее!

Да на, жалко что ли⁈

Капитан за соседним постом был так же сосредоточен, как и я, и весь остальной экипаж тоже молчал, лишь изредка выдавая короткие комментарии:

— Одну пропустил!

— Кори, сваливаешься!

— Много энергии тянем, надо сбавить!

Но к тому моменту, когда Кайто сказал эту последнюю фразу, всё уже было закончено. Баржа, по поверхности которой мы прошлись пушками сразу трёх кораблей стала напоминать поле боя, изрытое ударами снарядов и выжженное напалмом. Все пушки превратились в куски изуродованного металлолома и теперь уже не представляли опасности ни для кого, включая и