Тайны затерянных звезд. Том 5 - Антон Кун

— А бывает, значит! Раз командир говорит! — тут же перебил его другой разухабистый голос, при звуках которого сразу представлялся большой лысый мужик с кудрявой рыжей бородой и никто другой. — А раз говорит, значит, надо ему помочь! «Волонтер», иду на помощь!

— «Алтай», иду на помощь!

— «Скорпион», иду на помощь!

— «Ромео», иду на помощь!

Корабли тут же наперебой начали выкрикивать свои позывные, дополняя их сакральным «Иду на помощь».

И это радовало! И дело даже не только в том, что мы сейчас выполняем одну задачу, и «Затерянные звёзды» пытаются спасти людей «лунатиков». Всё-таки последние операции, особенно освобождение заключённых, нас сильно сблизили. Не знаю, как пойдёт дальше, но сейчас «лунатики» готовы были прикрыть нас.

Когда счёт отозвавшихся кораблей перевалил за полдесятка, Магнус спокойно произнёс:

— Фиксирую залп.

И через мгновение свет на мостике коротко моргнул, словно реактор на мгновение сбойнул.

— Ого! — уважительно протянул Кайто, бегая пальцами по дисплею технического поста. — Это они чем-то серьёзным нас приложили. Сразу минус сорок процентов щита, а мы, на минуточку, залпы с баржи держали!

— Баржа не боевая единица. На ней пушки стояли вполовину меньше калибром, — ответил я. — Так что будь готов к тому, что второй залп может оставить нас вообще без щита. Ребята, поторопитесь!

Вторая фраза уже была сказана по общей связи, и я тут же получил ответ:

— «Скорпион», захожу на атаку! Сейчас он от вас отвалит!

Но корвет успел дать ещё один залп, снизив нам напряжённость щита до двадцати процентов, и только после этого красная метка на радарном поле резко свернула прочь от нас, преследуемая роем зелёных.

Вот и хорошо! Потому что точка, обозначающая середину синей линии, между делом, становилось всё ближе и ближе, и через несколько секунд мы уже проскочили её!

— Всем смотреть по сторонам! — рявкнул я, снова вглядываясь в черноту космоса. — Ищите эту грёбаную торпеду! Она размером как половина нашего корабля, её нельзя не заметить, ну!

Все прекрасно понимали, что половина нашего корабля, даже целый наш корабль, даже десяток наших кораблей в масштабах космоса всё равно что один атом. Но тем не менее все на «Затерянных звёздах» исправно и без вопросов уткнулись носами в камеры. А Кори даже слегка потянула рычаги, заставляя «Затерянные звёзды» ещё и вращаться на одном месте. Никто всерьёз не верил, что возможно глазами найти торпеду в космосе, но тем не менее искали! Они верили мне. А потому мы торпеду нашли! Правда не глазами.

— Наблюдаю торпеду! — внезапно проскрипел в комлинке Жи. — От нынешнего направления носа корабля — девять часов. Склонение минус пятнадцать градусов. Расстояние четыре тысячи семьсот двадцать два метра и стремительно увеличивается.

С самого отбытия с базы робот находился снаружи, на обшивке корабля, чтобы уже проверенным методом обеспечивать нам стыковку с «Сизифом», поэтому нет ничего удивительного, что именно он, с его компьютерным цифровым зрением, дополненным алгоритмами анализа, углядел торпеду.

А ещё нет ничего удивительного в том, что фразу «Все, кто не занят» он воспринял и на свой счёт тоже. Он же был ничем не занят.

— Красавчик! — заорал Кайто, бегая пальцами по экрану, явно с целью переключиться на камеру, которая покажет нужную точку. — Жи, ты просто бомба!

— Отрицательно. В теории я могу взорваться, если выйдет из строя мой реактор, но это не заложено в мои директивы и даже напрямую им противоречит.

Я не сдержал улыбки от вечного холодного прагматизма Жи, и велел Кори:

— Разворачивай корабль!

Хотя она уже и так одним рывком развернула «Затерянные звёзды» в нужную сторону, нацелив нос точно на торпеду, словно хищная птица нацелилась на свою жертву.

— И полный вперёд! — тихо произнесла Кори, сдвигая вперёд рычаг тяги.

Конечно же, мы не могли догнать торпеду — она была быстрее нас. Ненамного, но всё же быстрее, банально потому, что у неё было больше энерговоруженности, по-простому — мощности двигателя на единицу массы.

Будь у нас злосчастная форсажная камера — мы бы смогли некоторое время поддерживать скорость больше, чем у торпеды. Не обогнать её, конечно же, нет! Мы бы скорее дюзы себе поджарили, чем это произошло бы… Но хотя бы некоторое время сокращать дистанцию между нами, давая больше времени на прицеливание, мы могли бы.

А сейчас этого времени было катастрофически мало.

Магнус, не дожидаясь моего указания, уже проложил курс к точке, которую назвал Жи, и даже ввёл автоматическую корректировку, исходя из того, что торпеда движется слегка быстрее нас. Так что теперь Кори выходила ей точно в хвост, и это давало нам хоть какой-то шанс.

Я отключил все системы наведения, переводя орудия главного калибра в ручной режим. Удобная штука для узкого круга ситуаций, например таких как угроза Ватросу прямо на его базе, или как сейчас — попытки расстрелять антиматериальную торпеду.

Я максимально приблизил изображение с камеры, что смотрела туда же, куда ствол пушки, и кое-как насилу разглядел огонёк, который не просто сиял, как все окружающие звёзды, а пульсировал, то появляясь, то снова пропадая. Та самая искомая торпеда.

— Ну, поехали… — выдохнул я, аккуратно подводя центр экрана к этой самой точке и открывая огонь.

Четыре километра — это, конечно, для наших пушек вообще не проблема, за две секунды долетит. И шесть километров не проблема, и двадцать, и сотня с лихом.

Проблема в том, что без системы стабилизации это всё — пустая трата энергии.

«Порции» энергии, которые генератор выделяет на генерацию плазмы никогда не бывают одинаковыми, они всегда на десятые доли процента, но различаются. Вибрации термических камер, в которых генерируется всегда немного разное количество плазмы тоже имеют разный характер, и в конечном итоге это всё выливается в разные гармонические колебания стволов при выстреле. Как итог — пушка имеет разброс, буквально как самый обычный огнестрел. И, чем больше расстояние до цели, тем больше этот разброс, вплоть до величин, измеряемых в километрах.

Но автоматика систем наведения всё это нивелирует. Она получает точную, вплоть до миливатта, информацию о количестве выделенной энергии и корректирует пушку так, чтобы даже немного разные по плотности заряды ложились в одну и ту же точку. И на два километра, и на четыре, и на сто.

Вот только для того, чтобы она работала, ей надо зафиксировать цель — «якорную точку», от которой будут производиться