Дебют. Жить в СССР - Константин Геннадьевич Борисов-Назимов

— Заранее спланировали? — задаю очередной вопрос, не отвечая на заданные мне.

— Как запасной план, — объяснил Виктор Иванович. — Рассчитывал, что до этого не дойдёт и Жанна примет ухаживания. Увы, она дала понять, что не желает сближаться. Прости, но своего привык добиваться, а уж женщин и подавно. Считай — они моя слабость.

— Поэтому-то и сделали ставку на пари, — кивнул я, а потом поинтересовался: — Если выиграете, то что от Жанны потребуете?

— А ты не догадываешься? — усмехнулся мой предстоящий противник по игре. — Не маленький же, да и она не девочка. Впрочем, давай обсудим то, чего не должно случиться.

— И что же это?

— Ты не должен выиграть, — коротко сказал Виктор Иванович.

— Это зависит от вашего мастерства, поддаваться не собираюсь и об этом предупреждал.

— А если отзову соглашение? — прищурился Шмелёв.

— Тогда мне окажется сложнее пробиться в шахматную элиту и это займёт больше времени. Но шантажировать меня не следует, только уважение к себе потеряете.

— Примерно такой ответ и ожидался, — потёр бровь комсомольский руководитель. — Ладно, а что насчёт неких благ? Могу выделить квартиру в центре, с качественным ремонтом, мебелью и даже машину дам, с водителем.

— И всё ради одной ночи с журналисткой? — удивился я. — Не дорого ли она вам обойдётся?

— Свои желания необходимо осуществлять, а деньги не проблема, их всегда можно заработать. Так как, интересуют блага или ты альтруист?

— Кнут и пряник, — чуть улыбнулся Шмелёву. — Наверное квартира окажется служебной, как и машина. Впрочем, расходы всё равно большие на себя берёте.

— Но?

— Подрывать веру и рисковать дружбой не собираюсь, — я отрицательно покачал головой.

— Зря, но твою позицию уважаю, — покивал комсомольский руководитель. — А Жанну добьюсь, не так, так этак. Ну, если не перегорю и не остыну.

Я промолчал, он точно не в её вкусе. Вижу, что журналистка психует, а её Лена пытается утешить. Кстати, похоже у Александра Николаевича всё больше проблем, он попытался взять свою подругу за руку, но та что-то резко ответила и кивнула в сторону девиц стоящих в паре метрах от них.

— Начнём? — поинтересовался я, давая понять, что на уступки не пойду.

— Давай, посмотрим, что получится, — хмыкнул Шмелёв и двинул вперёд королевскую пешку.

Над шахматной доской появилась дымка, в которой засверкали молнии и стали бить в мои фигуры, которые сразу окрашиваются в белый цвет. Ну, с чем-то похожим дело уже имел, не так страшно, да ещё в самом начале партии. Взялся за пешку, пальцы мгновенно окутались дымкой и по коже побежали искры. Рука словно онемела, а это уже не совсем правильно, когда идёт воздействие на противника. Даю указание своему дару о нейтрализации чужеродного заклинания и одновременно устанавливаю защиту не только вокруг себя, но и над фигурками. Делаю ход и смотрю на комсомольского чиновника.

— Надо же, справился, — усмехается тот. — Ничего, у меня в запасе есть козыри, но пока давай поиграем.

— Без проблем, — улыбаюсь краешком губ.

На восьмом ходу, я делаю так, что мои фигуры начинают меняться местами и это не иллюзия. Конь возникает на месте ладьи, а та переходит на его поле. При этом они двигаются самостоятельно, но проходят сквозь преграду не замечая ту. Только король остаётся на своей клетке. Однако, стоит щёлкнуть пальцем, и всё вернётся на свои места. И, да, ладья, заменившая коня, как и ферзь вставший вместо пешки не имеют право ходить, как им предписано правилами.

— Что это? — хмурится Виктор Иванович.

— Магия, — улыбаюсь краешком губ.

— А если так! — он сдвигает на пирамидке ещё один блок, мои фигуры стремительно уменьшаются в размерах, становятся чуть ли не песчинкой на фоне вражеских.

А мне их необходимо переставлять, но вряд ли смогу подцепить, а играть вслепую не имею права. О таком не объявлял, да и тот, кто за меня это будет делать тоже должен передвигать фигуры. Вновь создаю магический посыл, удивляясь, что защита не сработала. И опять всё возвращается, но теперь уже сам атакую, делая невидимым строй белых пешек перед королём врага. Разумеется, всем кажется, что последует мгновенный мат, если Шмелёв не закроется. На этот раз ментальный удар принимаю лично. Наваливается тяжесть, мысли ворочаются с трудом. Хочется свернуться калачиком и пару часиков поспать. Тут уже не до игры с её ловушками и комбинациями, а следом получаю порцию подчинения, когда должен следовать приказам своего противника.

— Поставь ферзя под бой моей пешки! — громко говорит Виктор Иванович, а в его интонациях голоса превосходство и торжество.

Ему плевать, что нарушил немногочисленные правила магических шахмат. Зато я так не считаю! Источник внутри разгорается, он готов уже выплеснуться, но я сдерживаюсь. Нельзя даже зеркально ответить, Шмелёв способен обвинить в запретных приёмах с моей стороны. И что тогда? Разбирательство поведут клановые дознаватели, среди которых наверняка найдутся те, кто не посмеет ослушаться чинушу. Ну, или им определённый приказ поступит. После случая, когда в отделении милиции подслушал разговор между следователем и прибывшими к нему двумя дознавателями, то надежды на помощь от силовых структур ждать не приходится. Нет, если интересы высокопоставленных лиц или глав кланов не будут затронуты, то мне обязательно помогут. Хочется в это верить.

— Нехорошо, — хриплю и смотрю на Виктора Ивановича, при этом рука так и тянется к своему ферзю.

А мои фигуры уже вернулись на свои правильные клетки. Когда только успел мой противник такое заклинание разрушить? Или есть ещё какой-то артефакт? Не так важно, это уже не шахматы, пусть и магические, а попытка полного подчинения! Но опускаться до уровня комсомольского деятеля никак нельзя. Зато уже понятно, друзьями мы с ним не станем.

— Ничего личного, — усмехается Шмелёв. — Ещё не готов признать поражение?

— С чего бы? — криво улыбаюсь, а сам выпускаю тёмную пелену, окутывающую шахматную доску.

Подумал и приказал показаться над непроглядной тьмой моим фигурам. Виктор Иванович оторопело на меня посмотрел, перевёл взгляд на пирамидку и нахмурился. Сдвинул несколько пластин, потом повернул вершину на сто восемьдесят градусов. Я вижу, как по клеткам забегали огненные всполохи совместно с ледяными искрами.