Реинкарнация архимага - Сергей Александрович Богдашов

он умер на следующий же день. А как ей руки заломили, да всякие штучки — дрючки с неё сорвали, так сразу сознание потеряла, а потом, не приходя в себя, взяла и померла. Жуткое дело. Я её через три часа после задержания видел. Как есть в мумию высохла.

Выпили. Закусили, старательно и вдумчиво.

— Якобы её внучку мы тоже взяли. Та сразу раскололась. Никакая она не внучка этой карге оказалась, а обычная варшавская проститутка. Старуха её за внешний вид к себе пристроила и намеревалась или замуж удачно выдать, или в содержанки к богачу какому определить, и самой при ней пребывать.

— А как вы догадались-то, что это она проклятьями разбрасывается? — с трудом скрывая нетерпение, спросил хозяин особняка.

— Подсказку получили. Письмишко пришло из Саратова. Эта ведьма на каком-то балу двух дворянок Янковских прокляла. И знаете, будете смеяться, но их обеих какой-то подпоручик от проклятий избавил, и он даже своё мнение отдельной бумагой изложил. Жаль, я его фамилию не запомнил. Больно мудрёная. Такую даже и не выговорить сходу русскому человеку.

— Дорогой вы мой, — молитвенно сложил руки Григорий Владимирович, — Христом Богом заклинаю, найдите мне этого подпоручика! А уж я в долгу не останусь.

— Найти — дело не хитрое. Вся наша служба на том стоит, — раздул ноздри полковник, орлиным взором осматривая стол.

— Может горячее подать? Поросёночек молочный, с хреном?

— Сначала записку напишу, и пусть её скорей доставят ко мне в управление. Глядишь, к концу обеда и отыщут мне, где ваш подпоручик нынче службу несёт, — важно заметил Сироткин.

Глава 14

Не самые спокойные дни.

После столь удачного рейда мне и моему десятку предоставили два дня отдыха.

Десятник, который словно случайно попался мне на пути, когда я возвращался с пробежки, уверил меня, что за трофеями и десятком он проследит, а Дуняша ко мне придёт через час.

Федот словно уже всё зная наперёд, готовит сладкие плюшки с изюмом, которые у него получаются исключительно. Кстати, не обнаружив никаких трав, собранных с нашего крайнего выхода, он вроде даже огорчился, пока я ему не подсказал, что те веники, что у него на чердаке высохли, уже вполне готовы к мелкой рубке.

Эх… Сколько дел. Стою сейчас, как витязь на распутье — налево пойдёшь… Эм-м… Ну, так-то — да. Налево, как много в этом слове…

Отвлёкся.

У меня сейчас возник некоторый цейтнот по времени. Нужно бы и со своими магическими способностями поработать, вдумчиво обследуя каждый узел и канал, и с артефактами у меня пока завал, там я до сих пор для своего десятка работу не закончил, и травы внимания требуют.

Отгадайте, что я выбрал? Правильно. Пошёл к воротам Дуняшу встречать.

Она на заставе впервые, а на такую красоту у кого-то из мужиков может и заклинить запросто. Лучше сразу обозначить её статус и себя, в качестве защитника и что уж скрывать — официального любовника, взявшего себе девушку на содержание, как бы это гнусно не звучало.

Впрочем, мораль этого времени весьма терпима. Помнится, мне рассказывал один курсант из моего отделения в училище, как у них помещик, обитающий по соседству, в себе дар гипнотизёра обнаружил. Вот уж кто развлекался, набрав себе полдюжины девушек, и заставляя их перед гостями всякое разное исполнять. И ничего. Приняли за чудачество. Никто его не осудил и не отказал от дома. Правда, позже пошли разговоры, что его собственные же крестьяне выпороли, и он притих, но это уже совсем другая история.

Но тем не менее, иду встречать.

Самойлов и тут успел. Внёс Дуняшу в списки тех, кому разрешено посещать заставу, и сам рядом со мной постоял, когда она проходила, всем своим видом давая понять, что тут вам не там.

Проверяющие зыркнули на десятника, потом на меня, и надеюсь, по нашим исключительно добрым лицам, излучающим радость и умиротворение, всё поняли и прониклись. По крайней мере вели они себя, аки агнцы святыя и даже на девушку не пялились.

Ох и любопытны же женщины!

Дуняша, впервые попав на заставу, о чём только не спросила, пока мы с ней к моему дому шли.

Зато потом, спустя пару часов, так оценила выпечку Федота, что он только подкладывать ей успевал.

Короче, вышло так, что прокачку магических структур мне пришлось временно отложить. Ненадолго, надеюсь. Отчего сомнения? Так девушка вроде до завтра собралась остаться, а сейчас по дому шуршит, что-то там намывая и выскабливая. Я было сунулся в дом пару раз, но чуть было мокрой тряпкой не получил.

Памятуя по прошлой жизни о том, что генеральная уборка для женщин сродни сражению для мужчин, я благоразумно ретировался в мастерскую.

Стоит сильно жалеть, как этот мир отстал от моего в плане магии. Даже у нас в Академии, в обычных мастерских для студентов — артефакторов, имелись магические копиры. Пусть не самые лучшие, но вполне достаточные для того, чтобы за пару часов наштамповать десяток — другой таких вот амулетов, над единицами которых я часами зависаю. Смогу ли когда-нибудь сам себе такой копир соорудить? Скорей всего смогу, потратив на это месяц своей жизни и кучу ценных ресурсов.

Но этого месяца у меня нет, и вряд ли он вскоре появится. Как нет и ресурсов. Зато мой жизненный опыт подсказывает, что очень скоро у меня попробуют появиться последователи. Нежелательные. Как минимум трое офицеров уже вчера открыто высказались, что хотели бы повторить сценарий моего рейда, а ещё двое отмолчались, переглядываясь. И даже увещевания ротмистра их ни в чём не убедили. Готов поспорить, что ещё день — другой и они в кулуарных разговорах сами себя убедят, что им такой выход вполне по силам. И всё дело лишь в отсутствии артефактов Пробоя, в которых они ни бум-бум.

Что произойдёт дальше — предсказать не трудно. Эти наивные албанские парни наверняка зашлют ко мне парламентёра, который сначала будет налегать на офицерское братство и прочие благоглупости, и лишь потом подойдёт к предложению денег. А дальше случится непоправимое. Вовремя закрыть Пробой они не смогут — в итоге мы будем иметь два потерянных десятка погранцов и больше полусотни мутантов, которые разбежались по округе.

Отказать им в продаже? Тогда простые завистники превратятся пусть и не во врагов, а всего лишь в откровенных недоброжелателей.

Но недоброжелатели в нашем службе — это почти то же самое, что враги. Особенно когда речь