Магнат Пушкин - Сергей Александрович Богдашов

— И что вы хотите взамен?

— Прежде всего чтобы меня не сослали в Сибирь, — горько усмехнулся я, отвечая, — И чтобы у меня была возможность развивать технологии, которые помогут укрепить империю. Не разрушить её, а удержать, сделав могучей экономической Державой.

Николай кивнул. Медленно, почти с сожалением.

— Смелая идея. Возможно, чересчур смелая для нынешней Москвы и Петербурга. Но… я подумаю. И даже больше — я передам ваше предложение Бенкендорфу. Пусть он проведёт осторожную оценку ситуации. Посмотрим, кто из офицеров действительно стремится к переменам, а кто просто хочет власти. Вот только я ваших мотивов не пойму — вам-то всё это зачем?

— За Державу обидно, — пожал я плечами, — Страна задыхается от неграмотности, отсутствия деятельных архитекторов и инженеров, а в это время прекрасно обученные дворяне сражаются на дуэлях, в их самом диком проявлении, пьют безмерно, играют в карты и таскаются по балам и борделям. Тот огромный ресурс, который вложен в их образование, уходит в никуда. Дай Бог, если один — два из сотни офицеров пытаются применять своё образование с пользой и продолжают обогащать себя и общество знаниями. А если честно, то большинству офицеров просто не к чему себя приложить. Опостылевшая служба, где они появляются два — три раза в неделю, а остальное время маются откровенным бездельем и творят глупости.

— Это где же вы такое видели?

— В любом провинциальном гарнизоне, где всей воспитательной работой и муштрой занимаются нижние чины. Это в столице офицеры ещё более-менее службу тащат, но и то, даже в Семёновском полку офицеры откровенно манкируют своими обязанностями. Их больше интересует квартира для амурных свиданий и места в партере, чем состояние оружия солдат и их питание.

— А вы ведь опять мне правду говорите… — нахмурился Николай.

— В каком смысле?

— Ваши слова про Англию, которая наживается на нас так, словно мы одна из её колоний, я уже не раз проверил.

— Ваше Высочество, помнится, вы мне это уже говорили.

— И ещё не раз повторю. Оттого, как не считаю такое положение справедливым.

Поскольку всё было сказано, мы неспеша пошли обратно к особняку. А там и Екатерина Дмитриевна нам встретилась. Сидя на лавочке у фонтана, она делала вид, что увлечённо читает книгу, а сама нет-нет да и поглядывала в конец аллеи.

— Ваше Высочество, — склонилась она в книксене.

— Мы возвращаемся в дом. Не желаете пройтись с нами, — с удовольствием окинул взором Николай ладную и красивую фрейлину.

— С удовольствием. Особенно если позволите задать вопрос Александру Сергеевичу, — потупилась Катенька.

— Как я могу вам, да не позволить, — заулыбался Великий князь.

— Александр Сергеевич, раз вы учите людей формировать Перлы, то и я, возможно, научусь. И тогда буду не просто фрейлиной. А частью чего-то большего. Вы же мне поможете? — на одном дыхании выдала Голицына.

— Конечно помогу, — горячо заверил я девушку и чуть не рассмеялся, насколько её вопрос удачно лёг продолжением нашего разговора.

Похоже, Николай это тоже понял, но оттого лишь многозначительно хмыкнул.

Будет у него время, чтобы дозреть. Уже завтра наши пути разойдутся, и возможно, надолго. До Киева я с ними вместе долечу, но сам там останавливаться не собираюсь и продолжу путь до Велье, если погода не помешает.

* * *

Великий князь вошёл в дом, а мы с девушкой так и остались стоять у входа.

— Не желаете прогуляться возле дома? — предложил я променад Екатерине Дмитриевне. — Заодно расскажете мне, какие именно перлы вы хотели бы научиться формировать в первую очередь.

К моему удивлению, Катерина не спешила с ответом. Вместо этого она оглядела аллею, словно проверяя, нет ли где подслушивающих ушей или случайных свидетелей, и только после этого аккуратно взяла меня под руку.

Излишняя осмотрительность девушки меня позабавила, потому что из каждого окна дома Ушакова на нас смотрели любопытные фрейлины, а на каждом углу торчали гвардейцы Николая Павловича и матросы, приданные адмиралом Грейгом для охраны царской семьи. Тем не менее, я прекрасно понимал желание Екатерины не компрометировать себя, а потому предложил ей присесть на скамейку под огромным каштаном, что рос в шагах двадцати от флигеля, занимаемого царской семьёй.

Каштан раскинул свои ветви широко, будто знал, что под ними будут обсуждаться не просто погодка да виды на море, а дела куда более важные. Скамейка под деревом была покрыта тонким слоем пыли, и я, не раздумывая, сдул её легким потоком воздуха.

— Всё время забываю, насколько перлы порой упрощают жизнь, — едва улыбнувшись, промолвила девушка и присела на край сиденья. — Александр Сергеевич… Я бы хотела научиться формировать перл, который поможет моему отцу.

— Вашему? — переспросил я, хотя прекрасно понял, о ком речь. — Князю Дмитрию Владимировичу?

— Да. Он страдает близорукостью. С каждым годом зрение становится всё хуже, а очки ему почти не помогают — то давят, то потеют, то вообще теряет их при каждом удобном случае. При его роде деятельности это доставляет ему неудобства, а я слышала, что вы научили людей лейб-хирурга Виллие формировать перлы, позволяющие смотреть внутрь человека. Нельзя ли создать такой артефакт, который позволит человеку забыть про очки?

Я задумался. С каждой встречей, с каждым разговором девушка мне нравилась всё больше и больше. Как часто можно встретить человека, который осознав свои возможности первым делом пытается помочь другому, а не ищет выгоду для себя лично? Вот мне, к сожалению, такие люди редко попадались.

— Екатерина Дмитриевна, вы хотите создать перл, который заменит отцу глаза или тот, что их вылечит? Если первое, то это получится дорого, сложно и неудобно для постоянного пользования. К тому же, чтобы уменьшить издержки и увеличить работоспособность, желательно будет делать артефакт с использованием личной эссенции вашего отца. Во втором случае можно ограничиться простейшим артефактом из ветви Жизни, который исправит зрение вашего папы.

— Разве близорукость или дальнозоркость можно лечить? — недоверчиво посмотрела на меня Екатерина. — Ни за что не догадалась бы.

— Если доктора с помощью перлов могут сращивать сломанные кости и заживлять смертельные раны, то почему бы используя те же перлы нельзя скорректировать строение глаза? — посмотрел я на удивлённую девушку. — Более того, я знаю схему артефакта,